Их было четверо - [32]

Запасом солнечной силы, которая отложилась в зелёном листе, пользуется не только растение, но и человек и животное. Органическое вещество, создающееся впервые в зелёном листе – и только в нём, – попадает так или иначе в нашу пищу: с хлебом, молоком, мясом, с овощами и фруктами.

Пища подкрепляет, придает нам силы. Почему? Потому что вместе с органическим веществом, которое находится в пище, мы поглощаем и сохранённый в нём солнечный луч. Источник этой силы – в потенциальной энергии луча солнца, отложенной про запас в зелёном листе.

Зелёный лист…

Не было бы в мире зелёного листа, и вся наша планета превратилась бы в мрачную, бесплодную пустыню, окружённую отравленной атмосферой.

Растения создали кислород воздуха; он появился на Земле вместе с первым зелёным ростком.

Без зелёных растений не было бы и тех органических веществ, из которых построено наше тело, мускулы, нервы.

Не стало бы и той пищи, где таится луч солнца, запасённый зелёным листом.

«Этот луч солнца согревает нас. Он приводит нас в движение. Быть может, в эту минуту он играет в нашем мозгу».

Так говорил Тимирязев.

– Катя, а ты знаешь, почему лист зелёный? – лениво спросил Тима.

Он лежал в своей любимой позе, растянувшись на спине и подложив руки под голову, созерцая через прозрачные стенки клетки движение протоплазмы и зелёных хлоропластов в других клетках, наверху, в «частоколе».

– Знаю, конечно, – улыбнулась девочка. – Ты думаешь, я уж вовсе ничего не знаю!

– Да, у Тимы есть такая черта: он воображает, что очень учёный, – медленно сказал Виктор.

– Ничего-то я не воображаю, – спокойно отозвался Тима. – Просто есть вещи, мне более знакомые, близкие, чем, скажем, тебе. А ты силён в других областях, например в киносъёмке. Вот и всё!

– Спасибо и на этом.

– Ты, кажется, опять взялся за старое?

Назревала ссора. Но Катя поспешила вмешаться.

– Слушай, Ван, – спросила она с крайне важным видом, – а есть такие растения, у которых отсутствует хлорофилл?

– Есть, Это растения чужеядные – паразиты. Они живут на чужой счёт. Вот заразиха, повилика… Заразиха пристраивается к корням, а повилика обвивается вокруг стеблей каких-либо растений и высасывает из них соки. У неё вместо листьев какие-то чешуйки.

Ван что-то долго ещё объяснял, но Катя его не слушала. Она была довольна, что предотвратила ссору, а сейчас думала о чём-то другом. Она вынула из кармана цветастой юбки гребешок и стала расчёсывать свои длинные светлые волосы.

– Ты сейчас похожа на русалку, Катя, – сказал Тима. – Как в сказке Андерсена, помнишь? От зелёного света ты сама стала какая-то бледная, а волосы – зеленоватыми.

Катя разделила волосы на две пряди и начала заплетать косы.

– Куда девалась моя лента? Тима, ты не лежишь на ней?

Тима приподнялся, посмотрел:

– Какая она?

– Зелёная.

– Нету. Поищи где-нибудь возле себя. Куда ей деваться! – Тима снова улёгся.

Но лента словно в воду канула. Катя искала её, искала, наконец махнула рукой.

– Ну её, обойдусь и так. – Она соединила концы двух кос, вплела в них оставшуюся ленту, заложила косы вокруг головы и надела сетку.

Товарищи торопили её. Решено было пойти дальше, осмотреть лист.

– Ван, тащи запасный маяк, – сказал Тима. – Он мне все плечи оттянул.

Смеясь и толкаясь, путешественники покинули гостеприимную зелёную «комнату».

Сначала всем захотелось спуститься в самый низ. Путь лежал через удивительные пещеры. Своды и колонны их были наполнены хлоропластами, и они светились ярким изумрудом.

Внизу, в клетках нижней кожицы листа, хлоропластов почти не было. Они виднелись лишь в тех, что, изогнувшись дугой, оставляли между собой щели устьиц. Катя подошла близко к одной из них.

– Осторожнее! – закричал Тима. – Там пропасть!

Катя заглянула вниз и отшатнулась. Подскочивший к ней Тима схватил её за руку.

– Я же говорил! Не хватало ещё, чтобы ты свалилась!

– А что, разобьюсь?

– Нет, для этого ты слишком лёгкая. Просто улетишь! Ищи тогда ветра в поле! Так и будешь летать пылинкой по белу свету.

Девочка содрогнулась.

– Пойдём отсюда! – попросила она.

С самого низа путешественники должны были пройти сквозь толщу листа, чтобы выбраться на его поверхность.

Представьте себе, что вы попали в странный дом, где нет ни дверей, ни окон, ни лестниц. Для того чтобы из подвала пробраться на крышу, нужно карабкаться по стенам к потолку, прорезать там люки, чтобы перейти в следующий этаж, и так далее.

Примерно таким образом путешественники поднимались в листе. Прорезать отверстия в стенках и в «потолке», передвигаться в протоплазме стало для них делом привычным, и они ловкое ним справлялись.

Попав в клетки «частокола», они поднялись к «потолку», пробираясь между зелёными комками. Комки эти ползли вдоль стенок клетки, увлекаемые током протоплазмы, и нужно было смотреть во все глаза, чтобы не получить хорошего толчка.

Миновав «частокол», путники оказались в одном из небольших воздушных промежутков, которые кое-где встречались здесь между клетками «частокола». Над ними был ещё тонкий и плотный слой – полупрозрачная кутикула.

– Потом вернёмся в одну из воздушных комнат, – решил Тима.

Поверхность листа была бугристая, неровная, но кое-где виднелись гладкие, блестящие «полянки», словно свежий лёд катка с зеленью в глубине.