Их было четверо - [12]

Уже сделано немало величайших открытий, уже исследованы многие законы микромира. Но и сегодня остаётся там ещё немало тайн, немало нерешённых важных задач.

Ван мечтал о том, что и ему когда-нибудь удастся заложить свой кирпич в великое здание науки микробиологии. Вот почему он с такой нетерпеливой радостью шёл в этот «домик», откуда открывался необыкновенный путь в мир невидимых живых существ.

Да, именно в мир невидимого! Но каким образом они туда попадут? В этом-то и заключалась тайна «домика».

* * *

… Сергей Петрович Долинский, талантливый изобретатель, вместе со своими друзьями инженерами Владимиром Яковлевичем Вадой и Анатолием Степановичем Кривошеиным давно уже бился над созданием особой аппаратуры, которая, по его мнению, весьма пригодилась бы микробиологам, почвоведам для их исследовательской работы.

Процессы, протекающие в почве, в клетках растения, сложны и многообразны. За ними не всегда уследишь даже с помощью самой усовершенствованной аппаратуры. Учёным о многом приходится только догадываться, создавать искусственные модели и на них проверять правильность своих предположений. Это сложно, да я результаты опытов не всегда точны.

Сергей Петрович мечтал об аппарате, который помог бы исследователям.

Как-то раз, когда в его доме собралось несколько учёных-почвоведов, Сергей Петрович неожиданно заявил:

– А что, если вам, дорогие коллеги, вместо того чтобы возиться с микроскопами, самим бы заглянуть в толщу почвы, прогуляться внутри растения, а?

Учёные засмеялись и сказали:

– Разумеется, это весьма было бы удобно, но, увы, габариты! Они не разрешают!

– Ну, а если уменьшить габариты? Этак в сто тысяч раз, а? Я уже подсчитал…

– Допустим, что подсчитали вы правильно, – возразил Сергею Петровичу один из молодых учёных, – только радости от этого мало! Это же невозможно!

– Ну, как сказать. Вот я набросал примерную схему аппарата. Сложного аппарата, правда, но сконструировать его можно.

– Каков же всё-таки ваш принцип уменьшения человека до размеров микролилипута? – спросил молодой учёный. Он относился к разговору несерьёзно, но ему любопытно было услышать, что ответит инженер.

– Каков принцип? Об этом легко рассказать, но это очень нелегко понять. Всё же я попытаюсь. Вы знаете, что материя и движение неразделимы: движение есть способ существования материи. Нет материи без движения, и нет движения без материи. У движения, как вы знаете, много форм. Без перехода одной формы в другую нет работы, нет проявления энергии…

– Ну, это вещи нам «немного» известны, – иронически заметил молодой учёный. – Ради чего вы это рассказываете?

– Для разбега, и только, – улыбнулся Долинский.

– Ах, вот как! Ну хорошо, продолжайте!

– Итак, энергия есть мера движения при его превращениях из одной формы в другую. Положите в печь дрова, только от этого тепла не будет. Горят дрова – перед вами разнообразные формы движения материи: распадаются одни химические соединения, возникают другие, новые. И вот вы ощущаете тепло. Какое-то количество протекающего на ваших глазах многообразного движения материи (веществ, образующих «дрова») приобрело особую – тепловую – форму, превратилось в тепловую энергию.

Наше Солнце – могучий источник энергии. Разного рода химические и физические процессы, протекающие в нём, сопровождаются излучением света, выделением тепла, образованием магнитных и всяких иных волн. При «этом масса Солнца уплотняется. Например, из четырёх ядер атома водорода образуется одно ядро атома гелия.

– Да, – возразил учёный, – но ведь все эти процессы протекают на Солнце, а температура его измеряется миллионами градусов. Мы же имеем дело с Землей и, главное, с человеком. Его и на тысячную долю этой температуры не нагреешь – сгорит!

– Я и не собираюсь его нагревать. Я рассказывал вам об этом лишь для того, чтобы показать, в чём принцип моего аппарата. Вмешавшись в формы движения материи и резко изменив их, я рассчитываю изменить массу материи, а тогда…

– Но что же будет потом? Ведь если такой опыт пройдёт успешно, то человек навсегда останется микроскопически маленьким.

– Нет, отчего же. Существуют и обратные процессы, и я надеюсь, что сумею вернуть моему микролилипуту прежние, нормальные размеры.

– Невероятно! – воскликнул молодой учёный. – Такие превращения возможны только в сказках!

– А разве мы уже не осуществили большинство сказочных чудес? Разве человек не летает быстрее птицы, не спускается в бездны океана? Разве радиоволны не связывают нас в одно мгновение с тридесятым царством? Разве всевидящее око радиолокатора не побеждает туман и ночную мглу? Разве простая электрическая лампочка не сверкает ярче пера сказочной жар-птицы? Так почему же невозможно уменьшить размеры человека? Мои расчёты показывают, что технически это вполне осуществимая задача. И, если удастся создать необходимую аппаратуру, вы представляете, что это даст вам – учёному-микробиологу? Вы сможете наблюдать микромир в его природной среде! Вы сможете проникнуть в любое растение, расхаживать по его клеткам, как у себя дома. А?

Сергей Петрович с таким воодушевлением рисовал картину возможных исследований, что в конце концов увлёк ею учёных. Он «заразил» этой идеей и двух своих товарищей – инженеров Владимира Яковлевича Ваду и Анатолия Степановича Кривошеина. Втроём они лихорадочно принялись за детальную разработку проекта удивительной аппаратуры, посвящая этому делу все свободные часы.