Игры вампиров - [10]

— А что нельзя утолить свой голод другими людьми в процессе охоты?

— Можно, но это скучно. А вот найти тебя, когда ты несколько недель сходишь с ума от страха, и в твоей крови просто бурлит адреналин — это счастье, — он плотоядно усмехнулся. — Кровь приобретает неповторимый вкус. В этом и весь смысл, чем дольше идёт охота, тем вкуснее кровь дичи.

У меня от злости закружилась голова. Не думая о последствиях, я резко, ребром ладони левой руки ударила его в кадык, и испытала удовольствие, когда он схватился за горло, выпучив глаза, а потом стал кашлять. Он резко надавил на тормоз, и машина остановилась. Я с радость наблюдала за ним, когда он продолжил кашлять, держась уже обеими руками за горло.

— Ну как? Получил выброс адреналина в кровь? — вызывающе спросила я. — Или как там называется гормон, который выбрасывается в кровь при боли?

— Ах ты сука! — он набросился на меня и, схватив за горло, стал сжимать его. — У меня в кровь выбрасывается сейчас гормон ярости, и называться он норадреналин, отвечу на твой вопрос, раз ты такая любопытная. И в твоих же интересах, чтобы этого гормона было как можно меньше в моей крови.

Руки сжимали горло всё сильнее, и я уже стала хрипеть. Но страха не было, только ненависть. Я вцепилась в его лицо ногтями, стараясь добраться до глаз. Он отклонился, чтобы я не могла достать его лицо и, продолжая сжимать моё горло, сказал:

— Когда я рассказывал тебе про правила, я забыл упомянуть одну вещь. Любой охотник и любой защитник может в любой момент выйти из игры. Ещё раз такое проделаешь, я сам тебя убью. Ясно?

Но я уже даже не могла кивнуть. Лёгкие разрывало от боли, и казалось, что всё внутри пылает огнём. Я провалилась в черноту.

Когда я пришла в себя мы опять двигались. Горло саднило, и хотелось пить.

— Я хочу воды, — прохрипела я.

— Потерпишь, — сквозь зубы произнёс Гера.

— Я хочу пить, — упрямо повторила я. — И мне надо поесть!

Хотя я сомневалась, что сейчас смогу что-то проглотить. Однажды, меня уже пытался задушить мой отчим, и тогда я неделю питалась жиденькими кашками, и каждый приём пищи превращался в экзекуцию. Но дело было не в еде, а желании хоть как то поддеть этого урода.

— Если ты меня не покормишь, то я продолжу искать твои слабые места, — пообещала я. — Спорим, есть ещё два места в которые я могу ударить, и ты опять испытаешь боль?

— Я тебя предупредил, — ответил он. — Ещё раз такое выкинешь, проживёшь ровно две секунды.

— Только не надо меня пугать! Я думаю, что если бы ты мог выйти из игры, то давно бы уже это сделал! Здесь дело в другом! Есть ещё что-то, чего ты мне не говоришь!

— Я тебе всё рассказал, и мне ничего не мешает выйти из игры. Просто я сам этого не хочу, — а потом, подумав, он продолжил. — Просто тех, кто выходит из игры, считают трусами, и отношение в клане к ним меняется. Но поверь, я как-нибудь это переживу. И тем более, я не первый раз участвую в игре, поэтому у меня итак уже хорошая репутация, которой не повредит смерть такой жалкой особы как ты.

— Очень интересно, — задумчиво сказала я. — И сколько же защищаемых тобой людей выжило? — я затаила дыхание, ожидая его ответа, и понимая, что сейчас получу ответ на самый главный вопрос: «Есть ли у меня шансы выжить?».

— В роли защитника я участвую первый раз, раньше я был охотником, — он вызывающе усмехнулся мне. — И благодаря тебе, я понял, что лучше быть охотником, чем иметь дело с такими истеричками. Так что я уже подумываю о том, чтобы самому убить тебя.

У меня всё внутри похолодело от его усмешки, а интуиция подсказывала заткнуться и сидеть тихо, но та ненависть которую я сейчас испытывала к Гере, не давала мне молчать, поэтому я сказала:

— Конечно, быть охотником проще. Шансы, что ты встретишь других охотников, как я понимаю, невелики. А защитник в любом случаи встретит шестерых противников. Скажи лучше сразу, что ты испугался. И, думаю, наврятли тебя поймут, если ты сдашься на второй день игры. Может как охотник ты и зарекомендовал себя хорошо, но как защитник ты сразу покажешь каков ты на самом деле. Дурное дело не хитрое — бегаешь себе и ищешь жертв, а вот чтобы защитить жертву — нужны мозги, которых у тебя нет!

— Из нас двоих именно у тебя нет мозгов, — холодно сказал Гера. — Будь ты сама чуть поумнее, сидела бы сейчас тихо и молчала.

— А я и не претендую на звание гения, мы уже по-моему выяснили, что у меня интеллект чуть выше обезьяньего, — съязвила я. — И кстати, хочу тебя сразу предупредить, если ты решишь трусливо сдаться и сам меня убьёшь, ты не получишь от этого ожидаемого удовольствия! Когда меня начинают пугать, я испытываю не страх, а злость. Приготовься сразу к тому, что от моей крови у тебя будет несварение желудка!

— Да что ты вообще за человек! — воскликнул он. — Я тебе слово, ты мне десять! Тебя вообще можно заткнуть?

— Можно. Когда я ем и пью, я молчу!

Он стиснул зубы и ещё сильнее надавил педаль газа. Я отвернулась и стала смотреть в окно. Пить и есть на самом деле хотелось очень сильно. Увидев знак, что через два километра будет закусочная, я решила помолчать, и посмотреть остановиться он там или нет. Если нет, начну пилить его с новой силой, и плевать мне, чем это закончиться. В любом случаи шансы, что я выживу, мизерные. Лучше сразу умереть, чем с этим кретином бегать от охотников.