Игры в повелителей тигров - [21]
— Какой я тебе подонок? Да ты сама…
— Сама — кто? Ну, давай же, договаривай… Не ты ли мне предложил заявить на вас всех в милицию? Ты. Но, когда я заявила, ты распсиховался? Что ж, довольно странная реакция.
— Я не помню, чтобы такое тебе говорил!
— Не помнишь!.. Ой, ты какой у нас бедненький…
Дело в ом, что Костик всё прекрасно помнил, но не ожидал, что ей так чудовищно удастся перепутать. Он ей говорил примерно следующее: «подай иск только исключительно на своего двойника», но получилось так, что все люди, которых Костик очень хорошо знал, оказались за решёткой, а чёртов двойник — в целости и сохранности. Именно это больше всего злило Костю: то, как дьявольски она перепутала его просьбу местами.
— Ну, смотри, — погрозил ей пальцем уходящий из дома Костик. — Ты ещё узнаешь…
— Всё, Костючок, — опять засюсюкала Дроздова, — гудбай, май лав! Поезд уже ушёл, раньше чухаться надо было.
— Ты сама сумасшедшая! Поняла?!
— Бай-бай!
— Что это вы расшумелись оба, на ночь глядя? — выскочила мать из своей комнаты, как раз, когда Катя посылала своему братику (сердитому, как сто собак) воздушный поцелуй.
— Дай, говорит, денег на пиво, — всё хихикала Катенька. — Совсем разошёлся, бедненький.
— Ну, дала бы денег! Что, жалко?
— А, не обращай внимание!
4
На следующее утро школьники опять были чем-то недовольны. На Дроздову это начало уже наводить скуку. Если раньше оно вызывало у неё смех (то, что кто-то прикладывает всяческие усилия к тому, чтобы выставить её крайней), то теперь Катя всё сильнее и сильнее начинала ощущать какую-то усиливающуюся депрессию. Как раз, после той загородной поездки. Кукушкину с тех пор она больше не видела, и слава богу (поговаривают, что предки Сандры забрали документы и переводят дочь в иное учебное заведение), но в таких вот «кукушкиных» теперь превратился целый класс. Даже плакать иной раз хотелось, потому что то, что они все вытворяют… это уже не просто не смешно (бессмысленная травля, как в детском садике, где безмозглая воспитательница выбирает главного козла отпущения и постепенно-постепенно приучает маленьких глупышей его гнобить), это жутко. По-настоящему жутко. «Вместо выпускного вечера, — думала Дроздова это последнее время, — меня поведут на какую-нибудь Голгофу. Или, что ещё лучше, сожгут на костре… В смысле, моё платье! Как у маленькой дочки Пугачёвой в каком-то детском фильме». — Пыталась Катя придумать хоть что-нибудь весёлое, чтобы, ну, хоть как-то улыбнуться. Но лицо настолько кислое, что пустить слезу — более удобно, чем выдавить какой-нибудь жалкий смешок. Ведь, кроме маленькой дочки знаменитой Аллы Борисовны, Кате вспоминался другой «гадкий утёнок»: Кэрри Стивена Кинга. У них там тоже был выпускной вечер, но, только, сожгли не её, а… она всех сожгла. Не просто весь класс, а целую школу. Но — Катя успокаивала себя той мыслью, что в романах (особенно самых первых) Стивена Кинга постоянно были какие-то однотипные персонажи и бесконечные поджоги. Потому что следующая его главная героиня — маленькая девочка, которая умеет воспламенять взглядом всё скверное и не хорошее, что ей только (лично ей) не понравится. Либо роман про то, как главные герои под конец сожгли целый городок… Да ещё и название у сгоревшего города: «Новый Иерусалим»! Поэтому, решила Катя, не стоит так печально думать, вспоминая «Кэрри», в которой автор приводил множества документальных материалов. — Там всё у него горит: и в «Сиянии» отель «Оверлук», — и тоже, виноват какой-то ребёнок, как в «Кэрри».
«Когда же уже со мной хоть что-нибудь такое произойдёт? — тоскливо мечтала унылая Катя. — Начнутся хоть какие-то перемены… к лучшему. Или все так и будут меня шпынять? И весь этот бред никогда не кончится?»
— О чём задумалась? — подошла к Дроздовой какая-то девчонка (новенькая: подсела на место Кукушкиной) и приземлилась на Катину парту. — Пытаешься вспомнить всё в подробностях, что ты вчера выделывала? И рассказать народу как можно больше.
— Чего? — совершенно пропустила Катя мимо ушей весь этот «монолог», произнесённый неизвестной девицей.
— Ну, ты же всё время перед нами исповедовалась! Чё, не помнишь? А сегодня молчишь. Что же, так много вчера набедокурила, что даже собраться с мыслью не в состоянии?
«Исповедовалась перед нами» — это значит, что ушлая новенькая уже успела собрать все справки, навести информацию. Поэтому, чтобы с ней адекватно разговаривать, нужно представить себе, что перед тобой стоит Сандра Кукушкина, но, только, очень сильно изменила свою внешность: раздалась и подурнела (вся морда в родинках, да в прыщах).
— Я вообще не поняла, кто ты такая?
— А чё ты на неё наезжаешь? — подключилась к команде «нападения» ещё одна. — Она всё правильно говорит. Ты сегодня какая-то не такая: сидишь-тупишь.
— В нашей тусовке начались какие-то заморочки, — подошла уже и третья (Дроздова про неё знала, что она ходит в секцию дзюдо). — Сильный трабл… Слышь, ты? — пихнула она Дроздову в затылок, — самостукачеством заняться не хочешь?! Чё ты всё время молчишь? Припёрлась сёдня с утра, как варёная… Как сарделька.
— Могла бы не приходить, — поддакивала новенькая, — если она бойкот придумала.
Бывает такое, что вы проснулись, вышли из дома, а на улице полная тишина: на дорогах пусто? Нет этих вечных, надоедливых пробок. Более того: я сейчас скажу наверно что-то изумительное, но вы подумаете, что мальчик начитался фантастики (постапокалиптического толку). Однако, я хотел сказать, что на улице нет даже простых прохожих. Нет, конечно, фантастики я не начитался. Просто я хотел сказать, что всему есть объяснение. Ну, по крайней мере, должно быть. И то, что будет описано в моём сюжете, не постапокалипсис.
Последователи учения вуду считают, что в результате специального обряда кукла получает особого вида связь с определённым человеком. Вот только какого вида будет эта связь…
Он знал, как это делается в семьях, которыми руководят исключительно одни только дочери. В эгоистичных семьях, где дочки настолько избалованы, что от переизбытка всевозможных сладостей и удовольствия, впадают в депрессию. Он понимал ситуацию так… Эта ситуация совершенно одинакова и не меняется, какие бы разные формы не принимало дерьмо, творящееся в «депрессивных» семьях. Итак, мамаша спрашивает свою неизвестно чем опечаленную принцессу: «Тебя кто-то обидел? Ты встречаешься с тем парнем, и что? Тебя обидели его поганые дружки? Не молчи, я всё равно найду виноватого».
Как назло: только начали медовый месяц, так и пошло-поехало… Сначала подвалил тип попросивший «закурить». Молодой муж не курил, предпочитая здоровый образ жизни, но на всякий случай носил… Просто, те существа, которые иногда попадаются им на пути, обычно, начинают с разговора типа «закурить не будет?»Молодой муж такие способы провокации называл про себя «солдатскими причинами»: «Слышь? Дай закурить! А? Что значит, не куришь? Ты кого на хрен послал?!» Впрочем, всё это были мелочи.Началось то, что хуже всемирного финансового кризиса.
У 11-летнего Эдди сильные проблемы со своей гёрлфренд, потому что к ней в гости приехал её дед, а его укусил сосед Эдди. Заразил вирусом кровопийцы. С соседями всегда очень трудно вместе ужиться. Но что делать, если ваш сосед — людоед? Попробовать заявить на него в полицию? Но он тогда съест вас за это! Но у Эдди ситуация сама решается в положительную сторону. Он находит способ, как именно обвинить своего соседа: привлечь его к уголовной ответственности. Поскольку у него не ладятся отношения со своей девушкой, он становится слишком частым гостем своего соседа.
Если вампиру не сказать «заходи», то он может простоять под дверью целую вечность и уговаривать, чтоб его впустили. При создании обложки использована работа Vergvoktre.
Таня живет в маленьком городе в Николаевской области. Дома неуютно, несмотря на любимых питомцев – тараканов, старые обиды и сумасшедшую кошку. В гостиной висят снимки папиной печени. На кухне плачет некрасивая женщина – ее мать. Таня – канатоходец, балансирует между оливье с вареной колбасой и готическими соборами викторианской Англии. Она снимает сериал о собственной жизни и тщательно подбирает декорации. На аниме-фестивале Таня знакомится с Морганом. Впервые жить ей становится интереснее, чем мечтать. Они оба пишут фанфики и однажды создают свою ролевую игру.
«Холмы, освещенные солнцем» — первая книга повестей и рассказов ленинградского прозаика Олега Базунова. Посвященная нашим современникам, книга эта затрагивает острые морально-нравственные проблемы.
Роуз, Азра, Саманта и Лорен были лучшими подругами на протяжении десяти лет. Вместе они пережили немало трудностей, но всегда оставались верной поддержкой друг для друга. Их будни проходят в работе, воспитании детей, сплетнях и совместных посиделках. Но однажды привычную идиллию нарушает новость об строительстве элитной школы, обучение в которой откроет двери в лучшие университеты страны. Ставки высоки, в спецшколу возьмут лишь одного из сотни. Дружба перерастает в соперничество, каждая готова пойти на все, лишь ее ребенок поступил.
Кэти Акер и Маккензи Уорк встретились в 1995 году во время тура Акер по Австралии. Между ними завязался мимолетный роман, а затем — двухнедельная возбужденная переписка. В их имейлах — отблески прозрений, слухов, секса и размышлений о культуре. Они пишут в исступлении, несколько раз в день. Их письма встречаются где-то на линии перемены даты, сами становясь объектом анализа. Итог этих писем — каталог того, как два неординарных писателя соблазняют друг друга сквозь 7500 миль авиапространства, втягивая в дело Альфреда Хичкока, плюшевых зверей, Жоржа Батая, Элвиса Пресли, феноменологию, марксизм, «Секретные материалы», психоанализ и «Книгу Перемен». Их переписка — это «Пир» Платона для XXI века, написанный для квир-персон, нердов и книжных гиков.
Заветная мечта увидеть наяву гигантских доисторических животных, чьи кости были недавно обнаружены в Кентукки, гонит небогатого заводчика мулов, одинокого вдовца Сая Беллмана все дальше от родного городка в Пенсильвании на Запад, за реку Миссисипи, играющую роль рубежа между цивилизацией и дикостью. Его единственным спутником в этой нелепой и опасной одиссее становится странный мальчик-индеец… А между тем его дочь-подросток Бесс, оставленная на попечение суровой тетушки, вдумчиво отслеживает путь отца на картах в городской библиотеке, еще не подозревая, что ей и самой скоро предстоит лицом к лицу столкнуться с опасностью, но иного рода… Британская писательница Кэрис Дэйвис является членом Королевского литературного общества, ее рассказы удостоены богатой коллекции премий и номинаций на премии, а ее дебютный роман «Запад» стал современной классикой англоязычной прозы.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.