Игры в любовь - [48]

Она оглянулась на Джуди, стоявшую у стойки бара. Та повернула голову, и глаза их встретились. Джуди первая отвернулась и продолжила беседу с двумя коллегами Шиобан.

«Я надоела ей, — с тоской подумала Салли. — Ее тошнит от меня и моих дурацких проблем, и она уедет со Скоттом». Про Скотта она догадалась — Шиобан назвала поездку «романтичной». «А потом переедет к нему, и мы никогда больше не увидимся».

От мысли, что Джуди не поделилась с ней замечательной новостью о своей поездке со Скоттом, на душе стало так же гадко, как бывало, когда она вспоминала про Кэти. Салли знала, что означает для Джуди такой поворот, и изо всех сил постаралась за нее порадоваться, — но ей это не удалось.

— Тебе с сыром и луком? — предложила Шиобан. — Или шашлычные?

И Салли чуть не ударила Шиобан.

— Я пробовай вовлечь в свой творчество другой человек, — рассказывала Софи. — Я экспериментируй многие разы, я пробовай вовлечь другой физический форма. Но почему-то никогда не получайся правильный симметрия. Я старайся-старайся и наконец обязана признавай, что симметрия нет, потому что я в принципе не интересуй чужой фигура. Мой собственный тело, вот что меня интересуй. На нем и надо концентрируйся.

И она небрежно вскинула руку, словно отмахивалась от чего-то назойливого.

— Значит, в основном ты рисуешь себя? — уточнил Гэри, коллега Билла.

— Да, верно. Потому что я есть тема, которой интересуйся. Только я сам.

— Еще бы! — Билл постарался задавить в своем голосе сарказм, но потерпел полное фиаско.

— Для меня это есть чудесный открытие, — продолжала Софи, оживляясь все больше и больше. — Сначала я думай, что весь человеческий жизнь интересный. Тогда я экспериментируй с многий субъекты. Конечно, на всех рисунках я тоже присутствуй, вы понимать? Но потом я осознавай: нет, нужно быть честный с собой — я единственный субъект, который я удаюсь реализовать с настоящий… — она вопросительно взглянула на Мика, — меткостью?

— Четкостью, — подсказал тот.

— Четкостью. И любовь. Настоящий любовь у меня есть только к мой тело. И тогда я решай написать только себя, конечно, голый, это же откровение. И вдруг в мой искусство просыпайся душа.

Джуди невольно улыбнулась. Не забыть бы рассказать об этом Салли, ей понравится, подумала она и тут же вспомнила, что они с Салли уже не в тех отношениях. И все же, если сегодня они поедут домой вместе… впрочем, наверняка в ту же машину погрузятся и Мик с Кэти. Ладно, если они будут вместе ждать такси, она расскажет Салли об очередном примере дикого нарциссизма Софи… А потом, если не успеет рассказать все до конца, продолжит в лифте, а там, глядишь, Салли предложит зайти к ней…

Даже не оборачиваясь на Билла и Гэри, Джуди знала, что они таращатся на Софи, отвесив от изумления челюсти, тогда как Мик радостно улыбается ей во весь рот.

— Ты уже поделилась новостью о твоей выставке, Софи? — Мику не терпелось, чтобы она поведала о своих успехах, точно любящему мужу, который умирает от гордости за свою женушку.

Джуди только одного не могла взять в толк: какого черта он решил, что Софи нуждается в подсказке?

— Да, я беседуй со многий галерея, — ответила Софи. — Мой творчество очень их завлекай.

Билл что-то шепнул Гэри на ухо. Джуди не расслышала, хотя вряд ли это был комплимент Софи.

— Однако некоторый из них не находи мне место. Тогда я должна решай, который выбирать. Я думай. Впрочем, это бывать лето. Я очень волновайся.

О том, что она «очень волновайся», Софи объявила с таким хладнокровием, словно сообщила о намерении выпить чаю. В этот вечер она была в очередном диковатом наряде: тоскливое твидовое платье поверх грубых шерстяных колготок, на ногах сабо. На шее болтались обрубки янтаря, под глазами красовались синяки-близнецы, а волосы, как обычно, выглядели так, будто перед выходом она тщательно прополоскала их в оливковом масле. И все же Гэри явно заинтересовался Софи: он задавал вопросы осторожным и вежливым тоном мужчины, который собирается закрутить роман. Сплошные кивки и расшаркивания. Билл посмотрел на Джуди, кивнул в сторону нарождающейся парочки и закатил глаза. Они отошли к противоположному концу барной стойки.

— Жуткая баба, — сказал Билл вполголоса. — Просто жуткая.

— Считай это развлечением, — посоветовала Джуди. — Если к ней относиться серьезно, сойдешь с ума.

— Не верится, что Мик клюнул на такое! — раздраженно сказал Билл. — Ведь он обычно сам первый выводит всех на чистую воду.

— Софи его околдовала.

Билл пожал плечами:

— Может, ты и права. Но все равно поверить не могу! Мик говорил о ней с таким благоговением, что я решил, будто это какая-нибудь помесь Жюльетт Бинош и Эммануэль Беар. Ожидал увидеть французскую штучку высшей пробы. Но это!

— А Гэри она, похоже, нравится, — заметила Джуди.

Гэри все ближе придвигался к Софи. Путем тщательно рассчитанной хореографии он умудрился поставить один локоть на стойку бара и развернуть Софи к себе лицом, тем самым изолировав ее от остальной толпы. А Софи, судя по всему, не гнушалась и аудиторией из одного человека. Джуди успела уже изучить француженку, а потому знала, что Софи на этот счет не особо требовательна. Главное, чтобы публика не пыталась заговорить на темы, не касающиеся ее персоны, в этом случае лицо ее мгновенно делалось скучающим, а во взгляде отчетливо сквозила этакая устало-экзистенциальная ennui