Игры политиков - [51]
Их песни — песни сирен — оказывали гипнотическое воздействие. Заверяя в неизменной лояльности, они призывали вновь избранного президента — молодого человека со стороны, почти без всяких связей в Вашингтоне — работать в тесном сотрудничестве с конгрессом. Памятуя о том, что именно демократическое большинство потопило Джимми Картера, последнего президента-демократа «со стороны», Клинтон отнюдь не собирался повторять его ошибок.
При взгляде на скамьи, расположенные по другую сторону линии, разделяющей демократов и республиканцев в конгрессе, шансы на межпартийное сотрудничество казались Клинтону довольно сомнительными. Полагая его победу незаслуженной и случайной удачей, выпавшей в результате раскола партийного электората по линии Буш — Перо, республиканцы решили просто выждать четыре года, а затем сомкнуть ряды в борьбе за Белый дом. Более того, едва Клинтон произнес инаугурационную речь, лидер республиканского меньшинства в сенате Боб Доул заявил, что, вероятнее всего, будет участвовать в следующей президентской гонке.
Дилемма, с которой Клинтон столкнулся, заняв Овальный кабинет, сродни трудностям любого нового руководителя аппарата или президента какого-либо учреждения с давними традициями. Проторенная дорога всегда манит своим уютом. Удобствами вас соблазняют вовсе не противники — друзья или будущие союзники.
Фоли и Митчелл предлагали Клинтону комфорт привычного. «Зачем вам идти на риск, отталкивая нас, своих лучших друзей? Оставайтесь с нами. Давайте играть за одну команду. Мы защитим вас. Мы вас выпестуем. Исполним любое желание. Зачем выходить куда-то на холод? Устраивайтесь, чувствуйте себя как дома», — словно бы увещевали они. Но, внемля таким призывам, Клинтон должен был отдавать себе отчет в том, что на самом деле его приглашают в тюрьму.
Повернуться спиной к тем, кто тебя поддерживает, — дело нелегкое. Смотреть в сторону, когда тебя призывают к согласию, еще труднее. Но, как показывает опыт Клинтона, порой это необходимо.
Отвергнутый республиканцами, Клинтон словно оторвался от центра и перешел на либеральные позиции. Свою деятельность в Вашингтоне он начал с того, что дал право служить в армии «голубым». В плане законодательном, стремясь оживить экономику, уменьшить дефицит и понизить процентные ставки, отправил в конгресс пакет законов, связанных с федеральными расходами и увеличением налогов. Он двинулся еще левее, поставив первую леди Хилари Родхэм Клинтон во главе комиссии, призванной упорядочить государственную систему здравоохранения путем введения единой страховки.
Получилась целая серия ложных шагов, взбесивших республиканцев и сильно встревоживших новую демократическую коалицию. Тщетно пытаясь выполнить разом два своих предвыборных обещания — реформировать систему пособий и упорядочить налоги, — Клинтон стремительно утрачивал доверие избирателей, которые чувствовали себя обманутыми президентскими кульбитами. К началу второго года пребывания в Белом доме Клинтона поддерживали лишь немногим более 40 процентов электората.
В то же время ему никак не удавалось привлечь на свою сторону в конгрессе умеренных республиканцев, что делало его при осуществлении своей программы все более и более зависимым от лояльности демократов. С каждой неделей он сдвигался левее и левее.
И даже когда Клинтон попытался вернуться к центру, выяснилось, что удача от него отвернулась. В 1993 году он предложил чрезвычайно жесткий законопроект, направленный против преступности; предполагая в либеральном духе строгий контроль за продажей оружия, законопроект в то же время укреплял базу для применения в государственном масштабе высшей меры наказания, а также декретировал дополнительный набор 100 тысяч полицейских и строительство новых тюрем. Конгрессмены и сенаторы — представители национальных меньшинств — были шокированы. Заставляя их все же проголосовать за президентский законопроект, лидеры большинства в обеих палатах вынуждены были взамен пообещать новые расходы на городские нужды вроде строительства баскетбольных площадок и плавательных бассейнов. В результате проект, представленный как крупный прорыв в консервативном духе, оказался в сознании публики подачкой нацменьшинствам.
И все равно он прошел через законодателей с большим скрипом. Дело было в 1994 году, всего лишь за несколько месяцев до выборов в конгресс, и положение Клинтона представлялось тревожным.
А тут еще Хилари со своей программой, которая, по утверждению консерваторов, грозила ограничить доступ пациента к собственному врачу. После того как предложения комиссии не прошли соответствующий комитет конгресса — случилось это в начале сентября 1994 года, — Клинтон столкнулся с большим откатом избирательских симпатий на промежуточных выборах. К каким-то потерям он был готов, но не к столь сокрушительному поражению: большинство в обеих палатах перешло к республиканцам-консерваторам во главе с новым непримиримым спикером Ньютом Гингричем.
Отчего же Клинтон зашел так далеко влево? Ведь не хотел, никогда не хотел. Но, испытывая, с одной стороны, давление законодателей-демократов, с другой — отказ консерваторов-республиканцев хоть как-то сотрудничать, он решил, что у него просто нет выбора.
Прошло сто лет с тех пор, как многие корейцы, гонимые нищетой и бесправием, стали покидать свою страну и селиться в России, на просторах Дальневосточного края. Истории корейцев, для которых Россия стала второй родиной, и посвящена настоящая работа. Книга состоит из двух частей. В первой части показаны причины переселения корейцев, их экономическое и правовое положение в России, участие корейских трудящихся в революционном движении против царизма и японских колонизаторов. Во второй части освещаются вопросы истории борьбы корейцев Дальнего Востока совместно с русскими трудящимися за установление Советской власти, их участие в строительстве социализма в Советском Союзе.
Всякая система имеет возможность развиваться или хотя бы выживать, если её ресурсные возможности выше или хотя бы равны давлению среды. Недостаток ресурсных возможностей должно компенсировать повышением качества управления. — Правило ДОТУ. Однако, есть предел ресурсных возможностей и, соответственно, есть предел возможностей повышения качества управления этими ресурсными возможностями для того, чтобы обеспечить развитие или хотя бы выживание системы. По отношению к государству это означает, что есть некий нижний предел ресурсных возможностей народа (количество населения, наука и образование, промышленное производство, продуктовая безопасность, вооружённые силы), образовавшего государство, ниже которого государство, его суверенитет становятся невозможным.
Когда отгремели последние залпы Второй мировой войны, союзники – США, Великобритания и СССР – сполна воспользовались материальным и интеллектуальным наследием нацистской Германии. И это относится не только к вывозу трофейной техники или конструкторов ракет и новейших образцов оружия. Послевоенный мир использовал и другие достижения Третьего рейха, в частности – наработки в области агитации и пропаганды. Ведь это именно новаторство фашистских бонз в области пропаганды позволило им не просто удержать население Германии в подчинении, но и внушить немцам экзальтированную любовь и преданность к своим фюрерам и ненависть к «врагам рейха».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Очередная книга известного российского предпринимателя и политика, бывшего главного редактора журнала «Америка» Константина Борового описывает события 1999 года, когда за два года до теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке он получил информацию о подготовке этого теракта и передал ее посольству США в Москве, а затем и руководству ФБР в США.
