Игры политиков - [49]
Во времена Франклина Делано Рузвельта и еще несколько десятилетий после него демократы выигрывали выборы за счет экономического популизма — против республиканского электората они выставляли средний класс и «голубые воротнички». Поворотный пункт в судьбе республиканской партии пришелся на никсоновские годы, когда она осознала наконец, что экономическому популизму следует противопоставить популизм социальный.
В то время как демократы атаковали экономическую элиту, республиканцы вели борьбу с элитой общественной. С точки зрения демократов, зверь притаился на Уолл-стрит. Республиканцы находили его в Вашингтоне, Гарварде и Голливуде. Демократы вели борьбу с экономической эксплуатацией, осуществляемой большим бизнесом, республиканцы нападали за слишком высокие федеральные налоги. Сталкиваясь с расовыми волнениями, страхом перед преступностью, недовольством иммиграционной политикой властей, а также с религиозным поклонением идеалам, Молчаливое большинство Ричарда Никсона и Моральное большинство Джерри Фэлвелла сомкнули ряды против Нового курса, символизируемого именами Рузвельта, Кеннеди и Джонсона.
В противовес обещаниям демократов улучшить жилье, открыть новые рабочие места, поднять уровень образования и медицинского обслуживания, позаботиться о престарелых, заняться экологией республиканцы выдвинули свою программу. Облегчение налогового бремени, запрет абортов, защита прав владельцев оружия, ужесточение уголовного кодекса, применение смертной казни, ограничение иммиграционных квот, сокращение пособий, борьба с наркотиками, защита семейных ценностей в условиях либерализма, пропагандируемого средствами массовой информации, — все это способствовало новому подъему республиканцев.
Низшей точки падения демократы достигли, когда Рональд Рейган обогатил арсенал своей партии экономической программой. Сосредоточившись на сокращении налогов и уменьшении доли государственного участия в экономике, Рейган положил начало десятилетию американского процветания. С тех пор как Рузвельт вытащил Америку из полосы Великой депрессии, процветание считалось картой из колоды демократов. Теперь все переменилось.
Сочетание нового экономического фронта республиканцев и их же консервативной социальной программы оказалось для демократов слишком крепким орешком. В 1984 году Уолтер Мандейл перечеркнул свои шансы обещанием в случае избрания повысить налоги. Четыре года спустя Майкл Дукакис проиграл в результате своих протестов против применения высшей меры наказания и предоставления насильнику Уилли Хортону, отбывавшему срок в одной из тюрем Массачусетса, права на свободный уик-энд (за эти два дня Хортон успел совершить новый акт насилия).
К 1992 году вера демократов в самих себя окончательно пошатнулась. Даже самые стойкие заговорили о жизненной необходимости перемен.
На протяжении всех 1980-х годов, втайне вынашивая президентские планы, Билл Клинтон наблюдал за корчами демократов. Совместно с умеренными товарищами по партии он участвовал в формировании Комитета демократического руководства (КДР), предназначенного для того, чтобы сдвинуть партию в сторону центра.
Утверждая, что традиционные конфликты между демократами и республиканцами отжили свое, Клинтон выдвинул идею третьего пути, несовместимого с ортодоксией, из какого бы лагеря ока ни исходила.
Вот как он формулировал свою позицию: «Стоящий ныне перед нами новый выбор четко отвергает прежние категории и ложные альтернативы, из них проистекающие. Является ли это выбором между либерализмом и консерватизмом? Нет. Суть в том, что это то и другое одновременно. Наш выбор отвергает как нападки республиканцев, так и былое нежелание демократов рассматривать новые альтернативы».
Открыто критикуя либеральную ортодоксию демократов 1980-х годов, Клинтон призывал вновь сосредоточиться на проблемах среднего класса, которые следует, и чем быстрее, тем лучше, взять под опеку демократической партии, после многолетней эксплуатации последних в никсоновско-рейга-новской пустыне социал-популизма. «Слишком многие из наших прежних приверженцев, — говорил он, — люди из того самого, обремененного многочисленными заботами среднего класса, о котором мы говорим, перестали, как показывают общенациональные выборы, доверять нам защиту интересов Америки за рубежом, и их собственные интересы у себя дома, и налоги, которые они платят и которые мы должны тратить со всей ответственностью. Следует честно посмотреть в глаза этой действительности, иначе нам как общенациональной партии конец». Клинтон считал, что люди устали от бесконечных идеологических дебатов в национальной политической жизни. Он отвергал простые решения: демократические, будто правительство — это ответ на все вопросы, и республиканские, будто правительство — это враг. С его точки зрения, правительство должно занять свое место в мозаике частной и общественной жизни и вносить свой вклад в решение общенародных проблем.
Клинтон призывал демократов избрать курс, сочетающий «свободу выбора, ответственность и веру в общежитие».
Призывая к «равным возможностям для всех», Клинтон переводил давний тезис демократов, сулящих стране динамичный рост, на язык низших слоев общества. Отстаивая принцип «равной ответственности», он стремился стереть партийные границы и протягивал руку республиканцам в их борьбе с преступностью и чрезмерным расширением системы пособий. Его принцип «общинности» предполагал реформу исполнительной власти, которой предстояло стать катализатором деятельности всех секторов общества и воодушевлять людей на работу ради улучшения качества собственной жизни.
Прошло сто лет с тех пор, как многие корейцы, гонимые нищетой и бесправием, стали покидать свою страну и селиться в России, на просторах Дальневосточного края. Истории корейцев, для которых Россия стала второй родиной, и посвящена настоящая работа. Книга состоит из двух частей. В первой части показаны причины переселения корейцев, их экономическое и правовое положение в России, участие корейских трудящихся в революционном движении против царизма и японских колонизаторов. Во второй части освещаются вопросы истории борьбы корейцев Дальнего Востока совместно с русскими трудящимися за установление Советской власти, их участие в строительстве социализма в Советском Союзе.
Всякая система имеет возможность развиваться или хотя бы выживать, если её ресурсные возможности выше или хотя бы равны давлению среды. Недостаток ресурсных возможностей должно компенсировать повышением качества управления. — Правило ДОТУ. Однако, есть предел ресурсных возможностей и, соответственно, есть предел возможностей повышения качества управления этими ресурсными возможностями для того, чтобы обеспечить развитие или хотя бы выживание системы. По отношению к государству это означает, что есть некий нижний предел ресурсных возможностей народа (количество населения, наука и образование, промышленное производство, продуктовая безопасность, вооружённые силы), образовавшего государство, ниже которого государство, его суверенитет становятся невозможным.
Когда отгремели последние залпы Второй мировой войны, союзники – США, Великобритания и СССР – сполна воспользовались материальным и интеллектуальным наследием нацистской Германии. И это относится не только к вывозу трофейной техники или конструкторов ракет и новейших образцов оружия. Послевоенный мир использовал и другие достижения Третьего рейха, в частности – наработки в области агитации и пропаганды. Ведь это именно новаторство фашистских бонз в области пропаганды позволило им не просто удержать население Германии в подчинении, но и внушить немцам экзальтированную любовь и преданность к своим фюрерам и ненависть к «врагам рейха».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Очередная книга известного российского предпринимателя и политика, бывшего главного редактора журнала «Америка» Константина Борового описывает события 1999 года, когда за два года до теракта 11 сентября 2001 года в Нью-Йорке он получил информацию о подготовке этого теракта и передал ее посольству США в Москве, а затем и руководству ФБР в США.
