Игры на раздевание - [32]

В субботу и воскресенье у Кая есть возможность отработать часы по увеличенной ставке, и он соглашается, имея в своей голове планы, в которые не спешит посвящать меня. Я, как обычно, встаю с ним, чтобы помочь собраться, и на наш шум выплывает рассерженная Марина:

— А потише нельзя? Единственный день, когда можно нормально выспаться…

— Воскресенье есть ещё, — уточняю и получаю раздражённый вздох. Я опять вставляю реплики невпопад.

— Мы с Дженни собрались по магазинам. Не хочешь с нами? — внезапно предлагает.

Я воодушевляюсь: всё не так и плохо, если они зовут меня с собой.

— Было бы замечательно! — улыбаюсь по-настоящему, а не потому, что этого требуют правила здоровых людей.

Мои глаза находят Кая и ситуация сразу перестаёт казаться радужной: его челюсть совершает одно странное движение, как если бы он на мгновение стиснул зубы. Что это может означать? Он недоволен?

— Ты хочешь, чтобы я осталась? — прямо спрашиваю.

— Я хочу только одного: чтобы тебе было комфортно.

— Мне комфортно пойти по магазинам с Мариной и Дженной.

— В таком случае иди, — говорит мне, а смотрит на Марину. Долго смотрит. Затем переводит взгляд на меня и уже совершенно другим тоном добавляет, — конечно, иди. Развлекись! Увидимся вечером?

— Да, — обещаю.

Наш шопинг проходит быстро, но довольно успешно: я не могу припомнить ни одной двусмысленной ситуации, что может означать только одно: со мной не играли, воспринимали всерьёз. Когда возвращаемся домой, ещё нет и двенадцати дня. По неясной причине девочки отказались перекусить в кафетерии молла и предложили купить азиатской еды по пути домой. Обложившись коробками с китайской лапшой, Марина и Дженна заново пересматривают свои покупки, обмениваясь предположениями о том, с чем из существующего гардероба они будут сочетаться лучше всего. Затем Марина обращается ко мне:

— Давно хочу спросить, Викки, каким средством для волос ты пользуешься?

Я называю марку и добавляю:

— Он стоит на полке в ванной, ты могла видеть его и раньше.

— Серьёзно? Я была уверена, что ты используешь что-то эксклюзивное! Подумать не могла, что волосы могут так блестеть от обычного дешевого шампуня! Жаль только Кай не может этого оценить.

— Почему? — спрашивает Дженна.

— Ну как? Разве ты не помнишь? У его девушки волосы были до плеч — это его любимая длина, он сам говорил.

У Марины улыбаются губы. Если бы я могла определить, улыбаются ли её глаза, мне было бы проще жить, но чего нет, того нет, поэтому я пытаюсь найти логическую связь между услышанным и тем, как Кай проводил рукой по моим распущенным волосам. Был ли он доволен? Или не был? Что это могло означать?

— Он очень любил её. Очень. ТАК любят только раз в жизни. Первая любовь не повторится никогда!

Она с грустью опускает глаза:

— Ты не можешь изменить своё лицо, но хотя бы отрезать волосы до плеч — это прибавит тебе шансов.

Мне хочется сказать: я аутистка, а не дура. Но вместо этого говорю:

— Я могу отрезать свою гриву, не проблема. Но сделаю это только в том случае, если она мне надоест. Я это я, и никто больше, — отвечаю.

— Ну и зря, — пожимает плечами Марина. — Мы ведь только помочь тебе хотим, да Дженни?

Но Дженни не успевает подтвердить или опровергнуть свои благие намерения, поскольку дверь в нашу с Каем спальню открывается и из неё выплывает заспанный и одетый в одни только спортивные штаны Кай:

— Ты дома? — вскакивает Дженна. — Хочешь чаю? Китайской еды? Отменили стройку из-за дождя?

— Угу, из-за дождя, — подтверждает он, уперев свои голые руки в обеденный стол.

Глаза Дженны и, подозреваю, не только её, смотрят на его грудь, живот и опускаются ниже до резинки низко опущенных штанов. Я тут же мысленно подтягиваю их примерно до его подбородка, а Кай поворачивает лицо ко мне:

— Привет.

— Привет.

— Как отдохнула?

— Хорошо, спасибо.

Думать сейчас бесполезно, как и понять всех этих людей. Самое простое — собрать вещи и уйти к Адити, не забыть поблагодарить её за то, что она просто Адити и никто больше.

— Я скучал, — внезапно говорит мой бойфренд. — А ты?

— И я, — повторяю за ним, хотя скучать мне было некогда.

— Тогда иди в нашу комнату, исправим ситуацию, — целует в губы, — и закрой, пожалуйста, плотно дверь. Я скоро.‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поднимаюсь и выполняю сказанное. Едва дверь за мной захлопывается, я слышу голос Кая более похожий на усердно сдерживаемый ор. К нему добавляется совершенно не сдерживаемый ор Марины, и после хлопка дверью, от которого в нашей комнате отвалился кусок штукатурки, я решаюсь высунуть нос в гостиную:

— Всё в порядке? — спрашиваю.

Кай раскачивается на пятках, засунув руки в карманы, и улыбается:

— Просто превосходно! Все счастливы и чувствуют себя более чем комфортно.

— Вы ссорились?

— Конечно, нет. Обсуждали ваши с девочками будущие развлечения: только самые комфортные для всех возможности.

Я никогда ещё не видела, чтобы мышцы на его груди были такими напряжёнными и большими. А красные глаза Дженны для меня не новость — такое случается. Иногда.

Глава 21. Ты уже часть меня

Wanderer — Breathe

В конце октября Кай продаёт свой голубой «бьюик» и покупает тёмно-серый «мустанг» — в стране эпидемия, поражающая исключительно мужские особи человеческого вида: эта дерзкая на вид модель авто уже есть у всех, включая Лейфа и Олсона, а мой бойфренд обзаводится ею последним. Я понимаю, зачем ему необходимо подрабатывать по выходным, и мне это неприятно — ведь времени «вдвоём» у нас почти нет.