Игры на раздевание - [28]

— Почему ящерица?

— Она говорила, что цвет моих глаз напоминает ей это животное.

— Странно, что ты не вывел тату сразу, как вы расстались. Неприятное напоминание.

— Не хотел выглядеть ещё смешнее: глупо разрисовывать себя из-за женщины, а потом всё стирать из-за неё же.

Последняя фраза удивляет и бьёт одновременно:

— Из-за женщины? — машинально уточняю.

— Недостойной. Женщины бывают достойными, и нет. Так вот достойной можно и нужно отдавать всё, а недостойные должны проходить мимо и бесследно.

— Для тебя она оказалась недостойной, а для своего парня, наверное, той самой. Просто ты был не её человек.

— Я был её человек. Просто ей не хватило ума ценить то, что бесценно.

Он сделал мне больно этими словами, и даже не заметил, не понял, как сильно мне хотелось верить в свою уникальность, в предназначенность его для меня, меня для него.

— А я, чей человек я? — тихо спрашиваю.

И до него доходит. Он молчит слишком долго — думает, затем выдаёт:

— Викки, у нас всё будет хорошо. Я уверен в этом.

Стало ли легче? Не очень. Мысль, что любить меня так, как когда-то он любил девушку, созданную для него, но предавшую, он больше не будет, съедала. Но не настолько, чтобы встать, развернуться и уйти в закат.

— Что с ней стало потом? Ты знаешь?

— Нет.

— Все люди интересуются теми, с кем хоть что-нибудь связывало. Даже судьбой одноклассников.

— Ты не интересуешься.

— Я — особый случай.

— Насколько особый? — смеётся.

— Я странная, не как все, и ты об этом знаешь, — вздыхаю.

— Ты не странная, ты необыкновенная, — обнимает крепче, пряча в своих огромных ручищах, и целует в макушку.

Глава 17. Секреты

Dutch Melrose — Stay Awhile

Кай не обманул: на следующий день, вернувшись с работы, я застала его, Лейфа и Олсона собирающими новую икеевскую кровать размера «кинг». Это было первое, что он сделал для «нас».

Во вторник Кай привёз из Суперстора продукты: двадцать упаковок замороженной пиццы, равиолли, такос — всё в полуготовности: заталкивай в микроволновку и ешь — всё просто. Но в среду я немо взвыла и отварила в большом количестве пасту — чтобы хватило на всех. Элементарно и быстро. А главное вкусно.

Олсон и Лейф поглощали её вечером с громким довольным урчанием, даже Дженна похвалила, одарив своей неизменной мягкой улыбкой.

— Ты не обязана тратить своё время на кормёжку этих оболтусов, — заявил, мягко говоря, не слишком довольный Кай, чем удивил.

— Не трожь Женщину! — воскликнул Олсон, — Боже благослови тот миг, когда наш брат Кай повстречал эту чудную девушку!

И Лейф поспешил с ним согласиться:

— В кои-то веки нам повезло, так нет же! Нужно всё испортить?!

И тут оба друга моего парня награждают его взглядами, которые, я думаю, можно толковать как «Можешь жениться, мы одобряем!».

— Ей нужно учиться так же точно, как и тебе шевелить мозгами! — не теряет серьёзности Кай.

— Ты сам-то её не отвлекай так уж интенсивно! — усмехается шутник Олсон.

— А это уже — не твоё дело! — подытоживает Кай, стараясь подавить улыбку, и бросает на меня свой обычный укутывающий взгляд. Он мне подмигивает, а это, как мы договорились, означает, что у нас с ним есть секрет, который нельзя выдавать. Какой это может быть секрет? Не тот ли, что между нами совсем нет секса?

— Кай, — зову его, как только остаёмся в нашей комнате наедине, — тебе причиняет неудобства то, что у нас нет…

— Секса?

— Да.

— У меня постоянный, почти непрекращающийся секс в мозгах.

— Ты намекаешь на свои фантазии? — хмурюсь.

— Ну… наличие фантазий отрицать не буду, потому что обещал быть честным, но, вообще-то, я имел в виду другое, — усмехается. — Обычно парни говорят так «мне рвёт крышу от этой девочки», что означает: она нравится до такой степени, что ты готов на многие жертвы, лишь бы только она была с тобой. Теперь понятно?

— Понятно. То есть, в целом тебе нормально?

— В целом да, я в норме. Не переживай об этом. И о том, что я рвану искать утешения где-нибудь в другом месте, тоже. Верность для меня не последнее слово, Викки.

И он произносит это с самым серьёзным лицом. Не улыбаясь.

— Это важно для тебя, не так ли?

— Это ОЧЕНЬ важно для меня. Ничего важнее этого нет, если речь идёт о моей девушке. И если ты когда-нибудь захочешь сбить меня с ног, я открываю тебе простой способ: измени мне.

Вначале я ничего ему не отвечаю, а потом выдаю то, что не произнесла бы ни одна нормальная девушка:

— Изменить — это вряд ли. Секс — боль и гадость.

От этих слов он словно вздрагивает и молчит. А потом, когда мы засыпаем почти в полной темноте, он вдруг шёпотом говорит мне:

— Люди получают от близости удовольствие, они этого очень хотят оба: и мужчина, и женщина. В этом не должно быть боли, а главное, безразличия…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 18. Побег

BLOW — Dancing Waters

Понедельник, вторник и среда проходят относительно сносно. А вот четверг…

На четвёртый день моего официального пребывания в квартире Кая в статусе его девушки со мной случается очередной казус.

Их слишком много. Они слишком шумные. У меня раскалывается от них голова. Почти всё своё время я провожу в комнате Кая, и это частично спасает. Частично, потому что у меня есть потребности: кухня и ванная комната. Каждая вылазка на общую территорию заканчивается трясущимися руками и нервозностью. Я успокаиваю себя перелистыванием страниц, когда Кая нет, а когда он есть, держусь изо всех сил.