Игры на полу - [6]

„Возвращаясь со станции",—как гласит путеводитель,—и еще раз взглянув на пассажиров, ожидавших права объехать круг па открытой платформе, а также „обратив внимание" па замечательные платформы, сделанные нами из досок в 9*4¹/₂ д каждая, мы поворачиваем налево, к деревенской улице. Электрический омнибус (в менее прогрессивные времена это была одноконная больничная повозка) стоит в ожидании пассажиров, а по дороге к трактиру „Вишневое Дерево" вы замечаете двух нянюшек; у одной из них на руках ребенок с головой из пластилина. Хозяин трактира — небольшая комическая фигура из гипса; вывеска его прикреплена булавкой. Если судить по живости, с какой множество карабинеров устремляется к двери, то очевидно закуски здешние пользуются завидной репутацией... Кстати трактир, как и станция, и некоторые частные дома, крыты жесткой бумагой.

Эта бумага для крыш была одним из наших великих изобретений. Мы купили толстую жесткую бумагу и изрезали ее на нужные нам размеры. По окончании игры мы вкладывали эти крыши друг в дружку и клали на книжные полки. Сложенные таким образом крыши годятся и на следующий раз.

Продвигаясь по нашей дороге мимо „Вишневого Дерева", и удержавшись от искушения заглянуть туда, мы входим в торговый квартал. Товар в окнах ручной работы—из пластилина. Тут же мы видим мясо и окорока „м-ра Уодди", капусту и морковь „Тод и братья", торговый дом „Джокиль и К⁰". Все служащие в наших магазинах обязательно должны быть в белых колпаках. По улице взад-вперед снуют бойскауты, мимо гремит телега; большинство взрослого населения занято своими делами, а, идя по дорого, играет хор музыкантов, одетых в красное. Сравните эту оживленную картину с таинственностью моря и леса, скал и водоворота в предыдущей игре.

Далее идет обширная церковь или собор. . Здание это—утрированная подделка под готический стиль; оно очень напоминает нам церковь, которую мы когда-то видели в пути вверх по Рейну, во время нашего кратковременного пребывания в Роттердаме. Одинокий скаут, помня заветы лорда Гальдэна, входит в высокий портал храма. Пройдя собор, мы попадаем в музей. Слово это—не пустая похвальба: музей заключает в себе образцы минералов, раковин,—тех самых больших раковин, которые мы находили на берегу в нашей предыдущей игре,—исполинские черепа вымерших кроликов, кошек другие чудеса в этом роде. Второстепенные достопримечательности могут быть расположены на полу, едва видимые из окон.

„Теперь", — как говорит путеводитель,—мы возвращаемся по своим стопам к магазинам и, свернув влево, поднимаемся под деревьями на террасовидный холм, на котором стоит ратуша. Это великолепное здание увенчано колоссальной статуей серны; оно двухъэтажное с зубчатой крышей и склепом (вход направо, по лестнице), служащим для заточения преступников; тут же городская стража в костюмах старинных лейб-гвардейцев.

Посмотрите на кошку и собаку в яростной схватке внизу. Спуск по просторной прямой лестнице ведет с откоса холма к „Синему Концу". Оба льва, лежащие по каждую сторону лест-

ницы,сделаны из пластилина и исполнены таким непостоянным художником, как Уэллс-старший, он же и мэр „Красного Конца". Вот он здесь налицо. Фотограф наш попал в счастливую минуту в истории-этого города, когда оба мэра беседовали на террасе перед дворцом. Уэллс-младший, мэр „Синего Конца", стоял на лестнице в костюме британского адмирала; Уэллс-старший (одетый всадником), верхом на коне, находился на площадке. Городская стража отдает им честь, а с холма множество музыкантов, одетых в синее (отчасти они скрыты деревьями), верхом на серых конях направляются к ним навстречу.

Пройдя мимо ратуши и повернув направо, мы выходим к зоологическому саду. Здесь нам попадаются двое из наших статских: джентльмен в черном, леди и большой бойскаут, — вероятно, их сын. Мы входим в сад, оберегаемый бородатым привратником, и сразу нам бросается в глаза музыкальное выступление трех со-

бак, исполняющих, как сказал бы путеводитель, - „нежную музыку". Ни в одном из кварталов города нет, кажется, и отдаленного запрета относительно употребления музыкальных инструментов. Да, это не место для укрепления нервов...

В саду содержатся неизбежные слоны, верблюды (которых мы разводим, почему их и имеется достаточное количество), сидячий медведь, доставленный из пещер предыдущей игры, козлы из тех же мест,—теперь они приручены и свободно бегают по саду,—неописуемо неуклюжие слоны-карлики и другие редкие животные. Сторожа носят форму, напоминающую одеяние железнодорожных сторожей и носильщиков. Мы блуждаем по саду, возвращаемся обратно, спускаемся с холма близ оружейной школы, где виднеются солдаты, стреляющие в цель, проходим через огороженное место старой тростниковой фермы и, таким образом, возвращаемся к железнодорожной станции, чрезвычайно удовлетворенные всем виденным и почти одинакового мнения о достоинствах и привлекательности каждого из городских кварталов.

Заводной поезд с шумом подходит к станции. Мы занимаем места, кто-нибудь гудит или свистит за паровоз (который этого не может сделать), поезд вздрагивает, и мы „посылаем долгое, полное сожаления „прости" цветущему и веселому городу Серн"...