Игры на асфальте - [40]

— И еще подождете, — безапелляционным тоном сказала она. — Погуляйте пока под дождиком, а нам нужно съездить кое-куда.

— Нашли диверсанта? — деловито спросил Максимка, глядя на меня из-под острого капюшона.

— Да нет… — уклончиво ответил я, думая лишь о том, как бы заставить Максимку разоблачиться. — Надо на одного человека взглянуть. Мы туда и обратно. Но это… — я сделал многозначительную паузу, — это на другом конце города…

— Такси придется ловить, — взглянув на наручные часики, сказала Маргарита — и тем самым разрушила все задуманное мной построение. Большие расстояния Максимку пугали, но на такси он не ездил ни разу в жизни, и теперь остановить его могло лишь прямое попадание атомной бомбы.

— Я пистолет возьму, — сказал Максим и, широко шагая (в своем дождевике он всегда шагал широко, как лесник), направился в детскую.

— Да, плохо придется гражданину Коновалову… — пробормотал я.

Поскольку шутка мне показалась удачной, я посмотрел на Тоню, потом на Маргариту — ни та, ни другая даже не улыбнулись: Тоня озабоченно разглядывала подол помявшегося (наверно, от сидения на полу во время пуговичной войны) платья, Маргарита нетерпеливо шуршала плащом.

— Послушай, человек же ждет! — сердито сказала она.

— Я готов! — заверил, выходя в прихожую, Максимка. — Боюсь, пистоны только отсыреют.

Ну, что мне оставалось делать? Спросить: «Тоня, ты посидишь еще?» — я не мог: это было бы уже не предательство, а кое-что похуже: пренебрежение. А, ничего, мол, с тебя не убудет. И я принял единственно верное в данной ситуации решение.

— Добро, — сказал я и протянул Максимке руку. — Поехали.

— Ты что, Кузнецов? — возмутилась Маргарита. — Соображаешь, что делаешь?

— И Тоню с собой возьмем, — непримиримо сказал Максим.

— И Тоню с собой возьмем, — согласился я. — Она нам будет раны перевязывать.

Тоня посмотрела на меня и непонимающе улыбнулась.

— Да ты не волнуйся, — успокоил я Маргариту. — Так даже лучше. Мы сами по себе гуляем, а ты сама по себе.

Маргарита нахмурила свои красивые брови, подумала.

— Ай, ну вас, как хотите, — сказала она наконец. — Время только теряем.

И мы в торжественном молчании спустились по лестнице и вышли во дворе. Еще, наверно, ни разу в мировой детективной практике на ловлю преступника не выезжала такая отборная группа: впереди — будущая кинозвезда в сером блестящем балахоне, за нею я, похожий на водолаза, с маленькой головой, торчащей из широкого ворота светло-зеленой парусиновой куртки, в кармане которой лежало увеличительное стекло, за мною — непреклонный Максим в голубом благоухающем дождевике, пистолетик просвечивал у него сквозь карман, и рядом с Максом — Тоня в легком, не по погоде, платьице, с раскрытым черным рогатым зонтом над головой. Вся наша затея стала казаться мне несерьезной, я на время забыл и о Кривоносом, и о взломанных ящиках в эркере «бабушкиной Жеки». Отчего не прокатить ребятишек на такси?

Карнавальная группа наша под проливным дождем не вызывала никакого интереса у проезжавших мимо таксистов: один из них притормозил было, когда Маргарита замахала рукой, но, разглядев нас в подробностях, передумал и так пронесся вдоль кромки тротуара, что окатил нас коричневой водой.

Я подошел поближе к Тоне: ей, видимо, было холодно, руки ее и шея покрылись мурашками, губы потемнели.

— Замерзла? — вполголоса спросил я.

Маргарита демонстративно стояла чуть поодаль от нас и красиво злилась: притоптывала ногой, метала в мою сторону убийственные взгляды и пофыркивала, сдувая с губ и носа капли дождя.

— Нет, ничего, — проговорила Тоня. — А куда мы едем?

Вместо ответа я снял с себя куртку, набросил ей на плечи, сам встал к ней под зонтик, пододвинул поближе Максима. Тоня благодарно, как пони, вздохнула и больше ни о чем не спрашивала.

Один только Макс стоял непоколебимый, сунув руки в прозрачные карманы, с тщательно заклеенной дыркой на спине. Он был похож на рыболова на берегу широкой зеркальной реки, по которой проносятся крупные блестящие рыбины.

Вскоре, минут через пять, нервы у Маргариты не выдержали. Она подошла ко мне, потянула меня за локоть. Я выступил из-под зонта, и клетчатая рубаха моя сразу же промокла до нитки, струи воды забарабанили по ней, как по брезенту. Но Маргарите было на это, разумеется, наплевать.

— Послушай, — она подставила дождю свое смуглое сверкающее лицо с разгоряченными щеками и гневными глазами. — Пусть они немедленно отправляются домой! Ну, что мы стоим здесь, как чучела?

Я покосился на Максимку и Тоню — они, похоже, не слышали.

— И ты послушай, — сказал я Маргарите. — Если бы не твоя манера знакомиться с кем попало, мы все сидели бы сейчас по домам, а ты — у себя на даче. Езжай одна куда хочешь, но предупреждаю: я Женькин друг, и не могу так оставить. Я тогда немедленно звоню в милицию. И будет тебе ясность на сто процентов.

Маргарита притихла, она не ожидала такого отпора, но и сдаваться тоже, наверное, не привыкла.

— А вот уж мои манеры, — подумав, не слишком уверенно сказала она, — не в твоей компетенции обсуждать. Ты и так на себя взял слишком много.

Фраза мне понравилась: «Не в твоей компетенции». Надо запомнить.