Игры капризной дамы - [97]

Иногда принцесса знакомится с принцем, у которого в глазах есть то, чего нет у других людей…

— Что же ты нашла в моих глазах? — спросил он.

— То же, что и ты в моих, — неустроенность, неудовлетворенность, желание найти свою вторую половинку.

— Ты что? Поняла, что я ищу именно тебя?

— Да.

— Ну что ж, ты недалека от истины.

— Скоро рассветет, тебе пора, встретимся послезавтра, но позже, часов в девять…

В подъезде, как всегда, была темень кромешная. Федя нащупал рукой выпуклый номер на двери квартиры. Номера не было. Тогда он спустился на этаж ниже и чиркнул зажигалкой. Квартира, расположенная под той, в которой он был в гостях, имела номер 29, следовательно, та была 33.

На улице он подошел к углу дома и мельком написал вензель «К». Написал высоко, чтобы случайно мальчишки не стерли днем.

Домой он вернулся, когда уже рассвело. Через забор перелезать не было необходимости: ворота были открыты и пес уже сидел на цепи. Федя прошел к себе в комнатенку и завалился спать.

13

Проснулся он в обед, быстро оделся и пошел в город.

От универсама Федя пытался пройти той дорогой, что проделали они с Клео вчера, но заблудился. Тогда он начал сплошные поиски, обходя дом за домом и нашел, наконец, пятиэтажку с нарисованным на ней вензелем «К».

К остановке автобуса Внучек шел, повторяя название улицы и номер дома: он забыл захватить с собой ручку.

Потом он поехал в предварительные кассы аэрофлота и сдал билет.

Остаток дня Федя провел на пляже. Он накупался до одурения и пошел домой. Вечером попросил у хозяйского внука несколько старых школьных тетрадей.

Запершись в комнате, Федя стал разбирать каракули сочинского третьеклассника. Но он искал не ошибки. Как он и предполагал, в каждой тетради было по нескольку чистых листов. Федя вырвал их и сложил на столе. Тетради же разрезал ножом по формату денежных купюр и равномерно рассовал по кармашкам пояса.

Проделав все это, вдруг почувствовал дикое одиночество и желание побыть с людьми. Он вышел во двор и сел играть в домино с мужчинами. С первого же раза он с партнером проигрался. Делать было нечего, пришлось идти в комнатенку и брать бутылку водки, одну из тех, что оставил Валера.

Когда Федя вернулся с бутылкой, мужчины сказали в один голос:

— Ого, бронебойные пошли, — и смотались за закусью: не пристало отдыхающим пить водку так же, как и вино.

Федина бутылка разожгла аппетиты. Домино было заброшено, и мужская половина отдыхающих, не поддаваясь уговорам женской половины, гудела до часу ночи, пока женская половина, объединившись, не пошла в последний и решительный бой и не разогнала мужчин. В этом бою участвовала и Тамара. Вот так женщина Кавказа.

В рядах женщин была и Магда. Солидарность — великое дело. Конечно, она напоследок не преминула сообщить всем, что все мужики — пьяницы…

Утром он дождался ухода основной части отдыхающих на пляж, умылся, побрился и уселся за столом в своей комнатенке писать послание Юнакову. Он писал и представлял себя человеком, у которого вечером дуэль, и он не знает, чем она закончится. Все, что он излагал, ложилось на бумагу необычно легко и связно, видимо, все это уже устоялось в его подсознании.

В письме он сообщил адрес Клео, изложил причины гибели Мишки. Места, которые логически плохо стыковались между собой, он домысливал и дописывал так, как хотел бы их видеть, нисколько не смущаясь при этом: если сегодняшний вечер подтвердит все это, — прекрасно, ежели это не получит подтверждения, он вернется, и письмо, как говорил его бывший шеф в Каминске, не уйдет по адресу.

Закончив писать, Федя сходил в город, перекусил в том же кафе, что и всегда, купил конверт и вернулся. К своему удивлению, он увидел во дворе Магду.

— Не пошла на пляж? — спросил он.

— Не пошла, — ответила она.

— А почему?

— Ну как тебе сказать!.. Тебя жду…

Он подумал, что это шутка, прошел в свой сарайчик, вложил написанное письмо в конверт, запечатал и написал адрес прокуратуры.

— Володя, Володя, — звал кого-то голос хозяина во дворе. — «Ну ты даешь, идиот, он зовет тебя, поскольку еще с тех времен, когда был жив Мишка, ты сам избрал себе сей псевдоним».

Федя открыл дверь. Рядом с крыльцом стоял хозяин.

— Не забыл? — спросил он Федю.

— Ну, не забыл, не забыл, — ответил Внучек, пытаясь вспомнить, о чем это говорит хозяин.

— По Михаилу сегодня девять дней… Ты не забыл? Федя все понял, сходил в комнату, достал вторую бутылку и вынес хозяину.

— А сам-то не будешь, что ли? — спросил хозяин охрипшим вдруг голосом.

— Дела у меня вечером, нужно иметь трезвую голову.

— По сто грамм всего…

— Нет, — решительно ответил он.

— Ладно, может, до вечера передумаешь, — сказал хозяин и пошел к дому.

Федя знал, что вечером поминок не будет: хозяин не удержится до вечера, но возникло непредвиденное обстоятельство. Вернувшаяся откуда-то Тамара отобрала у него бутылку.

Хозяин стал объяснять ей, что бутылка предназначена для поминок…

— Вечером, вечером, — сказала Тамара и пошла в дом. Хозяин потянулся за ней, явно пытаясь уговорить ее не ждать до вечера.

— …вот и Володя уходит, — были его последние слова, перед тем как он скрылся за дверью дома.

Федя вернулся в комнатку, приготовил одежду на вечер: кроссовки, джинсы, трикотажная майка с длинным рукавом, которая почему-то раньше называлась фуфайкой. Потом стал собирать вещи в сумку.