Игры капризной дамы - [71]

Не особенно улавливая смысл написанного, Федя про бежал текст глазами:

— Если мне что-нибудь станет известно… — начал он.

— Если что, сразу ко мне, — холодно перебил его следователь. — До свидания…

4

«Да, так хорошо начавшийся разговор со следователем, так плохо закончился», — подумал Федя, выйдя из здания прокуратуры. — «Я займусь сбором доказательств, потому что я здесь сижу», — передразнил он Юнакова. — Ты не найдешь доказательств именно потому, что ты сидишь. Чтобы найти доказательства, надо бегать или, по крайней мере, ходить…

И он пошел вдоль проспекта, стараясь держаться в тени деревьев, чтобы на солнце опять не поднялось артериальное давление и не начались головные боли.

Через полчаса он был у цели.

— Прошу прощения, — сказал он, остановив какого-то парня, — как называется этот мост?

Парень пожал плечами и ответил, что он — не местный.

Следующей была пожилая женщина. Поскольку она была не похожа на отдыхающую, он обратился к ней, но получил ответ:

— Мост и мост, никак он не называется…

И только с третьей попытки выудил Федя неофициальное название моста.

Старушка, худая, бойкая, с хозяйственной сумкой в руках, стала объяснять:

— Светлановский это мост, Светлановский… потому, что рядом с пансионатом «Светлана» построили, а есть еще Ривьеровский, так тот рядом с Ривьерой стоит… там его построили, а этот — Светлановский, он рядом со «Светланой»…

Федя прошел мост туда и обратно. Конечно, он сказал Юнакову неправду. На мосту он никогда не был, но высоту определил правильно. Бешеная высота. Если кого-нибудь сбросить с такой высоты, надежды, что выживет, никакой. Какая там высота пятиэтажного дома! Тут добрых семь этажей будет.

Следователь говорил, что Мишка упал не с моста, но осмотреть мост надо. Он знал это. Иной раз стоило просто походить рядом с местом происшествия, чтобы вдруг пришло единственно правильное объяснение всему, что произошло там. Так, во всяком случае, не раз бывало раньше, но будет ли так сейчас? Два года — большой срок, и, весьма возможно, оперативный нюх у него пропал. Ничего не поделаешь — профессионал должен держать в форме все, в том числе и нюх.

После осмотра моста сверху он спустился вниз, где сразу же обнаружил то, о чем говорил следователь.

Там, где позавчера лежал труп Мишки, был мелом очерчен контур, зафиксировавший положение тела. Недалеко от контура начиналась бетонная лестница.

Некоторое время Федя стоял возле контура, абсолютно ни о чем не думая, а потом стал подниматься вверх по лестнице, механически отмечая:

— Пыльная, грязная — значит, по ней редко ходят. Почему? Либо о ней никто не знает, либо существует другая причина.

Объяснение этого нашлось сразу же, как он поднялся на самый верх… Лестница была недостроена и под самой крышей моста заканчивалась, далее вела узкая тропинка, очень наклонная, и ходить по ней было не только неудобно, но и опасно, ибо риск свалиться вниз был весьма велик.

«Вот почему у следователя возникла версия о несчастном случае… Впрочем, какая версия — убеждение, что произошел именно несчастный случай… Хотя Юнаков прав: пока данных, что под мостом произошло что-то другое, нет… И я на его месте подумал бы точно также…»

Федя прошел по тропинке до кустов, росших у самого выхода на мост, продрался сквозь них, прошел мимо строящегося дома и оказался у остановки автобуса. «Театральная» — значилось на табличке, прикрепленной к столбу.

Было около часа дня. Солнце пекло так, что жара была, как в пекле. Он испугался, как бы опять не начались головные боли, и вернулся обратно под мост, на бетонную лестницу. Расстелив на верхней ступеньке газету, он уселся, стал осматривать окрестности и размышлять.

«К началу лестницы Мишка мог подойти с двух сторон либо от гостиницы «Жемчужина», либо с противоположной стороны. Второе наиболее вероятно, поскольку для Мишки не имело смысла от «Жемчужины» идти под мост, чтобы опять подниматься вверх по лестнице».

Федя закрыл глаза, но представить так ничего и не смог.

«Надо прийти сюда ночью, — подумал он, — и тогда можно точно определить, почему Мишка полез на лестницу и почему сорвался. Может, он хотел сократить таким образом путь, а может быть, за ним гнались местные хулиганы. И вполне возможно, что он возле кустов случайно, а может быть, и нет, столкнулся с такими же лентяями, решившими сократить путь, но шедшими не снизу, а сверху. Решиться идти ночью по этой тропинке можно только группой, потому что спускаться по лестнице вниз гораздо хуже, чем подниматься наверх.

И все-таки он недаром размышлял сидя на ступеньках. Именно вид сверху позволил ему предположить — и это наверняка соответствовало действительности — место, откуда сорвался вниз Мишка. Это был не конец лестницы, а, скорее всего, верх тропинки, возле самых кустов. Однако проверить это у него не было возможности. Не было такой возможности, а может быть, и желания, и у Юнакова. Он — следователь, а не альпинист. Хотя он мог бы осмотреть склон, но, скорее всего, не захотел этого делать, поскольку для него все было ясно… Телесные повреждения свидетельствуют о падении тела по склону с большой высоты. Но Юнаков не учел, что такие же повреждения могли образоваться и в том случае, если бы Мишку подтолкнули или даже сбросили с этой высоты, и кровоподтек, который образовался от удара, вполне мог спрятаться потом среди ссадин и кровоподтеков, вызванных падением тела с высоты.