Игры для мужчин среднего возраста - [43]
Вот здесь они ошиблись. Тело бездыханным не было. Пульс у Володи прощупывался, слабый, но явственный.
— Эй, парень! — зашептал ему в лицо Марат. И неуместно подумал, что, подойди он в такой ситуации к своему бойцу, обратился бы к нему иначе — брат. — Ты меня слышишь, парень?
Парень не слышал.
— Что будем делать? — спросил Марат.
Али сосредоточенно размышлял. Ранений у Владимира они не обнаружили. Правда, и осматривали пару секунд, подсветив крошечным диодным фонариком. Но был бы не ранен — разве бы молчал? Совсем недавно тот был абсолютно здоровым и полным сил.
И с заряженным, китайского производства, «ТТ» в кармане.
Сейчас же лежал в траве, с отсутствующим «ТТ» и почти отсутствующим дыханием.
«Ай да рекламист!» — зло подумал Али. И в то же время — с каким-то внутренним уважением: вайнахи умеют уважать достойных противников.
Кроме того, такое поведение Рекламиста — так он стал про себя называть этого человека — сразу выводило его из разряда используемых втемную в разряд действующих персонажей. А это принципиально важно: ведь предстояло отыскать три равнозначные для Али субстанции: деньги, порошок и Скрепера.
От упоминания последнего у Али снова заныло сердце. Нет такой кары, которая была бы соразмерна причиненному ему горю. Но мало Скреперу точно не покажется.
Али не жестокий. Точнее, не жестокий без причины. Но здесь причина такая, что над муками для Скрепера придется поразмышлять отдельно.
Внезапно наверху, на улице, где они оставили машину, завыла милицейская сирена.
Нет, сердце Али не ушло в пятки. Оно и в детстве не знало такого маршрута, а тем более сейчас, после десяти лет сражений.
— Что будем делать, командир? — не получив ответа, переспросил Марат.
Мгновение назад Али собирался тащить Владимира с собой. Может, он еще оклемается. Но присутствие милиции существенно изменило планы.
— Добей, — кратко бросил он.
Марат изменился в лице. Вот этого он никогда не любил.
Али усмехнулся. Конечно, в темноте легкой гримасы не увидишь, но командир знал своего подчиненного насквозь.
Что ж, война не прогулка. Переживет. В мирное время для Али и петуха зарезать было проблемой. На войне таких проблем нет.
Марат быстро достал нож, проткнул им полиэтиленовый пакет, всегда лежавший в кармане. Перевернул Владимира на бок. Встал как можно дальше, надел на руку импровизированную перчатку и, оттянув за волосы назад голову бывшего бойца, быстро рассек ему горло. Вылетевшая струя крови никого не задела: неопытных тут не было.
Марату было не по себе. Уж лучше бы ударить в сердце. Меньше крови. И ощущений.
Но с сердцем могут быть проколы. С перерезанной сонной артерией — нет.
И все же подобные эпизоды чертовски не нравились Марату. Он воин, а не палач.
— Выбрось нож, и пошли, — сказал Али. Убирать ненужные вещи из карманов покойного не стали — их там не было. Он же десять минут назад ушел на задание, а не погулять.
Марат вытер нож о брюки покойного, вынул еще один пакет и положил оружие в него. Он впервые не выполнил приказ командира. Но этот нож принадлежал еще его отцу. И никогда не использовался для добивания своих.
Али, конечно, все видел. Был бы здоров, неизвестно, как поступил бы. Возможно, предпочел бы действовать в одиночку, чем в паре с бойцом, не выполняющим приказы. Но сегодня не тот случай. Даже залезть в горку к машине — и то проблема.
Слава Аллаху, хоть милицейская сирена начала затихать, удаляясь. Видно, ограничились «забором» пьяного.
«Это менты его убили, — подумал Али. — Уехали бы пораньше, Владимир был бы жив». Впрочем, на войне сослагательное наклонение еще реже берется во внимание, чем в мирной жизни.
Не быстро, но выбрались на дорогу. Там было абсолютно спокойно, никто их не ждал.
В принципе ничего страшного не произошло. Ушел из жизни еще один их боец, к тому же не лучший. И если говорить честно, не совсем их. Предателей везде ценят. Но нигде не любят.
Хуже было другое. Все же не верилось Али, что Владимира столь профессионально вырубил этот изнеженный толстяк.
Но тогда кто? И надо бы навести более подробные справки о Рекламисте.
И еще. Али давно уже никого не боялся. А сейчас ему было не по себе.
Ему на мгновение вдруг показалось, что то, что убило его бойца, теперь молча наблюдает за ним самим…
Глава 18
Омск, 23 июля
Береславский находит в себе — бегемота, а в «Ниве» — героин
У речного вокзала, на бетонированном пятачке стрелки, там, где сливаются маленькая Омь и уже могучий Иртыш, сейчас было многолюдно.
Возможно, наблюдались здесь и случайные путешественники, но преимущественно мелькали знакомые и полузнакомые лица из рекламной тусовки: после окончания семинарской части народ прибывал отдыхать на воде.
Два прогулочных кораблика серии «Москвич» уже стояли у маленькой пристани на Оми, и озабоченные труженики кейтеринга заносили на борт последние припасенные вкусности.
Пробежников легко можно было отличить по ярким сине-желтым курткам и кепкам: они сочной прослойкой мелькали по всей толпе, и их было явно больше, чем мест в пяти аналогично раскрашенных «Нивах». Это объяснялось просто: во-первых, в крупные города слетались и те, кто в связи с серьезным бизнесом не мог в отличие от Ефима просидеть в машине весь маршрут. А во-вторых, путешественники еще в Москве запаслись изрядным количеством курток и кепок на раздачу. И поскольку раздаривали в основном лицам женского пола — и симпатичным, надо заметить, лицам, — то вскоре сине-желтый цвет обрамления просто-таки ассоциировался с суперсимпатичным содержимым.
Неправда, что все счастливые семьи счастливы одинаково. Владимир Чистов был искренне уверен, что его семья — счастливая, но при этом она была не похожа ни на какую другую — прежде всего потому, что добытчиком и кормильцем была жена, Екатерина, а он — трепетным и нежным отцом, хранителем очага.И разрушилась их семья тоже нетрадиционно — без скандалов и взаимных упреков.Катя ушла, в один момент сделав несчастными сразу и мужа, и сына, и дочь.Начать новую жизнь нельзя — хотя бы потому, что жизнь у человека одна.
Всем известно, что старые солдаты не знают слов любви. Но именно суровые мужчины, чье сердце давно огрубело, способны растаять, когда на горизонте появляется человек, нуждающийся в их нежности и заботе.Герои произведений, собранных под этой обложкой, – как раз такие мужчины. «Ты можешь на меня положиться», – говорят они своим женщинам. И женщины им верят и прощают маленькие слабости, потому что за такие слова действительно можно многое простить.
«Таких городков на Руси – сколько хочешь. И один красивее другого. Их не смогли испортить даже серые панельные пятиэтажки, коими пытались решить вечную жилищную проблему в разгар советской власти. Потому что в центре все равно оставались и дома позапрошлого века, и брусчаткой замощенная площадь, и белокаменные, стародавние торговые палаты, и церквушка, пережившая все – от татаро-монгольского ига до развитого социализма. В пост-ельцинскую эпоху стабилизации церквушку тоже пытались снести, дав дорогу весьма прибыльному проекту торгово-развлекательного центра.
Что делают настоящие мужчины, когда их любимая женщина в опасности? Они собирают друзей и идут на войну.Что делают женщины, когда их мужчины на войне? Ждут и верят.Те, кто угрожал Альке, любимой женщине Сергея Велегурова, были уверены, что они непобедимы.Они не представляли, на что способен настоящий мужчина, когда ему есть кого защищать и есть что терять. Когда его ждут и верят ему.
Вера, Надежда, Виктория – мать, дочь и внучка. По-мужски решительные и при этом – невероятно женственные. Врач, бизнесвумен, студентка – вокруг них всегда собираются самые достойные, самые порядочные и преданные люди. Иногда – чтобы разделить радость. Иногда – чтобы помочь в трудную минуту. Вот и сейчас, когда им угрожает нешуточная опасность, их друзья не задумываясь принимают вызов и вступают в игру – опасную и жестокую. Эти три женщины – из тех, ради кого мужчины рискуют собой не задумываясь. Рискуют во имя веры надежды и – любви.
Что делать, если любишь чужую жену?Или даже не так — если твоя любимая женщина по несправедливости принадлежит другому?«Смириться», — скажут одни.«Бороться», — скажут другие.Молодой врач Дмитрий Светлов, Пифагор, решил бороться — потому что не мог спокойно думать о том, что его Дуню обнимает другой мужчина.В сказке, чтобы завоевать красавицу принцессу, герою надо пройти через множество испытаний.Испытания, которые предстоят Пифагору, сказочным богатырям и не снились — жизнь не сказка, здесь все гораздо жестче.Но Пифагору есть во имя чего рисковать — он точно знает, что Авдотья должна во что бы то ни стало быть с ним.
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.
События, описанные в этой книге, произошли на той странной неделе, которую Мэй, жительница небольшого ирландского города, никогда не забудет. Мэй отлично управляется с садовыми растениями, но чувствует себя потерянной, когда ей нужно общаться с новыми людьми. Череда случайностей приводит к тому, что она должна навести порядок в саду, принадлежащем мужчине, которого она никогда не видела, но, изучив инструменты на его участке, уверилась, что он талантливый резчик по дереву. Одновременно она ловит себя на том, что глупо и безоглядно влюбилась в местного почтальона, чьего имени даже не знает, а в городе начинают происходить происшествия, по которым впору снимать детективный сериал.
Что такое простое счастье?Чашка кофе на нагретой солнцем веранде.Гроздь винограда в теплой ладони.Любимая женщина, которая ждет от тебя ребенка.Но это счастье в любой момент у тебя могут отнять – ведь не зря говорят, что от тюрьмы не надо зарекаться.Адвокат Ольга Шеметова никогда не идет против закона и собственной совести. Но она уверена, что если защищаешь невиновного, то в борьбе все средства хороши.Она возвращает людям счастье и отчаянно хочет счастья для себя – обычного, простого, женского.
За любовь, как известно, надо бороться. А что, если любимая все же выбрала другого? Отступиться, повторив слова классика «дай вам бог любимой быть другим»? Алексей Куницын не привык отступать и, когда Анечка отвергла его, поклялся отмстить. Но не самой девушке, даже не ее мужу, своему счастливому сопернику, а их сыну, который когда-нибудь родится.И вот его полный тезка, Алексей Куницын, Лешка, стоит перед судьей. Он обвиняется в убийстве бывшего жениха своей матери, который, пользуясь служебным положением и неограниченной властью в их небольшом сибирском селе, третировал его, буквально не давал прохода.Неужели Анечка, теперь уже Анна Ивановна, своим давним отказом разрушила жизнь собственному сыну?На кого ей теперь надеяться? Кто поможет? Все вокруг уверены, что спасти мальчишку не удастся.
Джаз — это прежде всего импровизация, и в этом смысле жизнь похожа на джаз: каждое утро, открывая глаза, не знаешь, куда приведет тебя сегодняшний день, с какими людьми придется встретиться, какие дела переделать, какие проблемы решить. В день, когда началась эта история, ни один из ее участников не предполагал, что ему предстоит, как круто всё изменится. Маша, подающая надежды джазовая певица, стала в этот день судовладелицей — купила старый теплоходик, который мечтала превратить в музыкальный клуб.
Егор Греков, Грека, к своим сорока годам добился всего, о чем может мечтать человек в его возрасте: солидная должность, соответствующие материальные привилегии, любовь сразу двух женщин, каждая из которых мечтает пойти с ним под венец.Жизнь удалась!Но как только он так подумал, судьба немедленно щелкнула его по носу – ему надо совершить поступок, пожертвовать если не всем, то многим.Испытание не из легких. Хватит ли у Грекова мужества?