Игры чародея, или Жезл Ниерати - [148]

— А попроще нельзя? — взмолился Бальдр.

— Можно, — легко согласилась девушка. — Вот смотри: если ты забил кабана, то можешь пожарить мясо и съесть его в течение нескольких дней, а можешь засолить и оставить на зиму. Оно будет, конечно, менее вкусным, но зато всегда под рукой. Пока понятно?

— Ну, не такой уж я и… — скривился Бальдр.

— Такой! — отрезала Пээ. — Просил попроще — теперь терпи. Но если у тебя есть выбор, то в Лукмарской пустыне его обычно нет — стада через нее с собой не погонишь. И становится уже не важно, кто, когда и где приготовил это мясо, — главное, что его много и в нужное время оно всегда под рукой. Вот так и Жезл — он способен хранить в себе Силу десятков чародеев, которой при необходимости может воспользоваться его обладатель. Если сумеет.

— И кто его сделал?

— Подозреваю, что Кхарад. Но я не уверена.

— А Ниерати?

— Как я слышала, Ниерати была первой хранительницей Жезла. Но тут я уж совсем ни в чем не уверена…

— Так, пока все ясно. А потом?

— Потом о Жезле узнали боги. В один прекрасный день Кхараду явились трое из них — Та, У Которой Нет Лица, Хранящий Жатву Смерти и Ночная Тень.

— Почему столь пышно? — удивился воин.

— Потому что место здесь уж больно для фамильярности не подходящее, — невозмутимо ответила Пээ. — Явились и потребовали Жезл в обмен на покровительство городу. Кхарад согласился — он тогда не мог не согласиться. И они заключили договор: Кхарад может прибегать к услугам Жезла — а он к тому времени уже успел каким-то образом связать Жезл с самим городом…

— Но только с их разрешения и под их контролем?

— Именно. И хранится сей предмет — раз тебе так не нравится слово «артефакт» — у Триумвирата, трех главных нетертских жрецов этих богов. По очереди.

— А Кхарад не мог втайне от них сделать себе новый Жезл?

— Подозреваю, это было не так просто. А то и вовсе невозможно: вроде как он сотворил Жезл из какого-то особого материала, и больше у него просто не было. Да и в принципе, чтобы сотворить нечто втайне от богов, надо или самому быть богом, или находиться под покровительством одного из них.

— Ну хорошо, хорошо. А боги не боялись, что пока Жезл у одного из жрецов, его Господин оказывается полновластным хозяином Нетерты? — Бальдр с удивлением почувствовал, как история начинает его увлекать.

— Не боялись, потому что каждый из них наложил на Жезл свою «печать». Ну, по крайней мере, это слово ближе всего к истине. И воспользоваться Жезлом можно было, лишь сняв все три печати, никак не иначе.

— Красиво, — кивнул Бальдр. — Словом, подстраховались со всех сторон.

— Не оригинально, но действенно, — согласилась Рыжая Молния. — Так вот, за десять дней до катастрофы настал черед Фай-дэ.

— Странное имя, — нахмурился Бальдр. — Он не был человеком?

— Она, — поправила Рыжая Молния. — Не знаю. Однако персонаж реальный: Лииль проверял, на одной из стен столичного храма Повелителя Ночи действительно значится: «Фай-дэ, жрица».

— Просто жрица? Ни ранга, ни должности?

— Да, странно. Но тем не менее. И это не все: в ночь накануне катастрофы Фай-дэ была низложена.

— Кем? — оторопел Бальдр. — Кто вообще вправе низложить жрицу?

— Сегодня — синклит ее Ордена. Или сам бог. В те дни — не знаю. И обрати внимание: не совсем ясно, что значит «низложена». Потеряла сан? Или, что более вероятно, ее вывели из Триумвирата?

— А почему?

— Здесь все. Дальше можешь сам добавить щепотку туманных намеков и посолить по вкусу. Якобы то, что Фай-дэ отказалась расстаться с Жезлом Ниерати, и привело к гибели города: двое других членов Триумвирата заблокировали его Силу. Но есть и другой вариант: Фай-дэ прихватила Жезл, когда все «печати» с него были сняты, — и он исчез.

— И она не отдала Жезл своему преемнику? Сомнительно, нет?

— Ну, что толку фантазировать… На следующий день Нетерты не стало, и Жезл перестал интересовать кого бы то ни было. Подозреваю, мне потому про него и рассказали.

— И кто же, если не секрет?

Тихий стук в дверь не дал им договорить.

— Госпожа Пээ, господин Бальдр, — почтительно прошелестел слуга, — господин Лииль просил вас к нему зайти. Обоих. И так быстро, как вы сможете.

* * *

Талисса застыла.

— Так что это? — спросил наконец гном.

— Пока не знаю. — Увидев, что потолок не рухнул ему на голову, мессариец вновь оживился. — Едва ли гадость какая: не станут же они в собственном склепе…

Комнату начало медленно заливать призрачное колдовское сияние.

— Ну, что я говорил! Ничего страшного!

— Ты бы это… — попросил Мэтт. — Держался бы, что ли, поближе к тем, кого боги еще не лишили разума. Торрер, присмотришь?

— Да что я вам?!..

— Тс-с-с! — оборвал его гном. — Входим?

— Будьте осторожны, — предупредил Хагни. — Не забывайте, что здесь был город чародеев.

— Ну, не все же они тут чародеи! — резонно заметила жрица.

— Не все. Но я бы не стал выяснять, кто и в какой степени.

Склеп оказался невелик, но ухожен. И равнодушен к бушевавшим наверху бурям. Высокие, с гнома ростом, негасимые свечи по углам, орнамент из переплетенных восьмерок на низком постаменте и сам открытый гроб, из которого гостям улыбался не тронутый тлением господин в грубом домотканом балахоне. Глаза господина были закрыты.