В ответ я улыбнулся. Вспомнил одну историю, произошедшую в одном из похожих миров. Я ночевал как-то под открытым небом. Утром на меня взобралось несколько цветков, которые, устроившись поудобнее, тут же распустились. Из-за чего мои товарищи сперва не нашли меня. А когда нашли, я услышал примерно такой разговор:
– Вот он!
– Да нет, не может быть.
– Да он это!
Подошли поближе. Присмотрелись.
– Точно он.
И начали трясти меня за плечо:
– Ну ты и спишь! Уже цветы на тебе успели вырасти! А говорил, будто восьми часов в сутки тебе вполне достаточно.
И пока я ссаживал с себя любителей погреться на солнышке, приятели отпускали по этому поводу самые разнообразные шуточки. А цветы отцеплялись нехотя, поэтому на принятие вертикального положения ушло много времени. Зато ни одно из растений не пострадало, а некоторые от удовольствия раскрылись еще больше.
Когда я рассказал это Наташе, она недоверчиво посмотрела на меня, а потом рассмеялась:
– Похоже, тебя ничем нельзя удивить.
– Поверь мне, можно. На всякого мудреца довольно простоты. Иногда даже я сам себя так удивляю, что нарочно и не придумаешь. Но это все ерунда… О летающих осьминогах, кстати, мне слышать еще не доводилось. Они что, действительно летают?
– Еще как!
– Настоящие осьминоги?
– Ну, не совсем. Просто очень похожи, – Наташа посмотрела на меня внимательно. – Шен, а ты всегда валяешь дурака?
– Это мой основной род занятий, – признался я честно. – А что, это плохо?
– Просто неподражаемо! Нет, в самом деле. Я скромно пожал плечами:
– Научился за свою долгую жизнь.
– А если серьезно, чем ты занимаешься?
– Сижу в ресторане и разговариваю с тобой. С удовольствием.
Я заказал апельсиновый сок и еще что-то, чего никогда не пробовал. Но название звучало интригующе: «Сок палеанийского сулиэ».
– Ты действительно будешь это пить? – спросила Наташа.
– Просто интересно: что бы это могло означать? Дело в том, что на Палеании метановая атмосфера, и жизнь не обнаружена ни в каких формах по сей день. Ну, не считая наших рабочих. Там занимаются добычей сырья, из которого потом вырабатывают высококачественное топливо для скоростных космических кораблей. А сулиэ изначально – слабоалкогольный напиток, производимый и экспортируемый Фелагой.
Это ее снова рассмешило.
– Вот видишь, – заметил я. – Мне даже необязательно валять дурака, чтобы дать повод посмеяться. Но это еще не все.
– Не все?
– Сделай серьезное выражение лица.
Она попыталась. Несколько секунд это ей не удавалось, но потом она справилась. Как раз подошел официант с заказом.
– Ваш сок, – сообщил он.
– Вижу, – в тон ему ответил я. – Можете вы нам кое-что объяснить?
– Конечно, – с готовностью согласился он.
– Я вот никогда не слышал о соке палеанийского сулиэ. Как и из чего он готовится?
– Из плодов дерева сулиэ, которое произрастает только на одной планете во всей Галактике – на Палеании. Больше оно нигде не встречается.
– Совсем нигде? – удивился я.
– Совсем, – решительно заявил официант. – Поэтому этот сок такой дорогой. Еще первые колонисты, прилетевшие на Палеанию, заметили, что плоды этого дерева имеют совершенно особый вкус. Долгое время сок использовался для антисептических целей, поскольку в нем было обнаружено достаточно большое процентное содержание спирта. Потом, когда колония встала на ноги и дела с медицинской помощью улучшились, сок стал предметом экспорта, который и принес планете заслуженную славу. Попробуйте, вы сами убедитесь, что вкус отличается от вкуса всех остальных алкогольных напитков.
Я попробовал. Нет, на Фелаге сулиэ умели делать получше. Но я с видом знатока утвердительно покачал головой. Официант следил за мной с удовлетворенным видом, как будто это он только что попробовал сок редкого дерева сулиэ с единственной в своем роде планеты во всей Галактике.
Надо отдать должное, Наташа хмыкнула уже после того, как официант отошел.
– Вот так и рождаются легенды, – объяснил я, – Просто кто-то нашел способ заработать лишние центы на том же напитке. Подбираешь красивые названия, сочиняешь историю – и готово.
– Мне кажется, это немного выходит за правила честного бизнеса.
– Не думаю. Нашу «фабрику иллюзий» никто не обвиняет в нарушении правил честного бизнеса, хотя все, что они делают, – чистой воды надувательство. Так же и здесь. Считается, что жизнь нужно приукрашивать, иначе она будет слишком пресной. Поэтому многие скорее благодарны за такой обман.
– А почему ты не сказал ему о том, что ты знаешь?
– Не люблю разрушать сказки. Для многих это единственное, что у них есть в жизни.
– Даже так?
Я снова пожал плечами. Порой бывает печально от этого, но что поделаешь: без иллюзий жизнь иногда становится невыносимой. Это я усвоил на собственном опыте.
Наташа тоже попробовала напиток.
– Действительно, вкус оригинальный, – согласилась она.
– Если бы настоящий сулиэ, – вздохнул я. – На самом деле он куда как лучше. Это, скорее всего, самодельный. Фелага экспортирует не так уж много.
– Ты пробовал и настоящий?
– Было дело. Правда, уже очень давно. Оттуда же я и знаю, что это такое.
Вот так мы и разговаривали. Вскоре я заметил, что Ландж закончил свою беседу, высокий джентльмен удалился, да и он сам собирается последовать его примеру.
