Игрушка в его руках - [29]

Алессандро покачал головой и оттолкнулся от подоконника. Он быстро начал собирать с пола свои вещи.

– Ты нашла альбом, – грубо сказал он.

Алессандро надел джинсы и футболку и хмуро смотрел на нее.

– И что? Алессандро, я не понимаю, о чем ты говоришь, но ты заставляешь меня нервничать.

– Что еще ты могла найти, но не довести до моего сведения?

– Довести до твоего сведения? Вот чем, по-твоему, я должна заниматься? Рыться в вещах твоего отца и передавать тебе то, что может тебя заинтересовать? Ты считаешь, я использую эту возможность, чтобы шпионить за твоим отцом? Ты же должен знать абсолютно все, правда?

– Должен ли? – Он сел на небольшой пуфик около туалетного столика. – Видимо, нет. Я никогда не знал, что моя мать умерла, рожая меня.

– Что? – выдохнула Лора и подалась вперед.

– Мой отец не рассказывал тебе этого?

Алессандро запустил пальцы в волосы. Он не хотел ничего говорить. Он хотел снова заняться с ней сексом, чтобы прогнать прочь путаницу мыслей. Видимо, этого недостаточно.

– Нет, не рассказывал. Я не понимаю… Как так получилось, что ты только сейчас узнал о своей матери?

Лора подняла с пола свои вещи и быстро оделась. Она почувствовала, что Алессандро ослабил самоконтроль и сейчас был просто самим собой. Лицо его было мрачным, и Лора почувствовала необходимость прикоснуться к нему, но без сексуального подтекста. Она просто хотела быть с ним. Она села рядом в старое кресло-качалку и переплела свои пальцы с его. Алессандро не возражал.

– Говори…

– Какие еще скелеты в шкафу я обнаружил? У меня была сестра, она умерла в двенадцатилетнем возрасте. Упала с дерева, подумать только!

– Алессандро…

– Вот тогда родители и решили, что завести еще одного ребенка – хорошая идея. Точнее, если читать между строк, так решила мама… Знаешь, я понятия не имею, зачем тебе это рассказываю.

– Потому что тебе надо выговориться.

– По-моему, ты путаешь меня с каким-то неудачником.

– Ты расстроен? Зол на отца?

Лора проигнорировала его попытку отрицать тот факт, что у него были чувства, что он мог быть уязвимым. Она отдала бы все, чтобы облегчить его страдания.

– И то и другое. – Алессандро криво ухмыльнулся.

Расстроен. Зол. Но он знал, что со временем эти чувства пройдут, и он будет благодарен отцу за их разговор и за откровения, которые он услышал.

Он начал понимать, почему отец всегда был для него практически незнакомцем. Его скорбь по жене, которая была намного моложе его, трансформировалась в отчуждение к сыну, за которого он нес ответственность.

«Я был старым дураком, – признался Роберто. Ему было так же неловко делиться своими чувствами, как и его сыну, – но чем больше проходило времени, чем сложнее было нарушить отчуждение, сложившееся между нами. Мне стоило открыть тебе правду, все объяснить, показать фотографии матери. Я любил ее больше всех на свете, я бы умер за нее. Когда будешь готов простить своего старика, приходи посмотреть фотографии».

– Знаешь, – задумчиво проговорила Лора, – он никогда не рассказывал, где жил до того, как приехал сюда. Всегда было что-то, что он хранил в секрете от окружающих.

Их пальцы были по-прежнему переплетены. У них не было никаких отношений, тогда почему же сердце Лоры разрывалось на части, когда она представляла себе его жизнь, взросление, одиночество? Алессандро пожал плечами. Лора почувствовала, что он отдаляется от нее. Она запаниковала при мысли, что он может пожалеть о том, что доверился ей, что она увидела его без маски, уязвимым и печальным.

– Ты пришел сюда потому, что…

– Потому что хотел тебя, – мрачно сказал Алессандро. – А теперь мне пора идти, пока твоя бабушка не застукала нас в весьма недвусмысленной ситуации. – Алессандро надел джемпер. Он никогда раньше никому не доверялся, но вовсе не сожалел о том, что сделал это сейчас. – Думаю, – протянул он в своей привычной манере, – в следующий раз нужно будет найти кровать побольше.

Сердце Лоры сладко заныло. Значит, следующий раз будет?

– Бабушка купила эту кровать, когда мне было двенадцать. – Лора чувствовала легкость, потому что он вовсе не собирается уйти навсегда и оставить ее ни с чем. – Я никогда не думала, что мне понадобится кровать большего размера, потому что я буду в ней кувыркаться с парнем.

Они спустились по лестнице, но, прежде чем открыть входную дверь, Лора положила руку ему на плечо:

– С тобой все будет в порядке?

Алессандро посмотрел в ее ясные зеленые глаза и лениво улыбнулся:

– Ты что, меня жалеешь?

Лора тут же одернула руку.

– Мне жаль вас обоих, – честно ответила она, – и время, которое вы потеряли.

– Я пойду, – сказал Алессандро, и по его тону Лора поняла, что откровенности больше не будет, – пока ты не решила, что мне нужно дружеское объятие. У нас с тобой найдутся дела поинтереснее, но, к сожалению, сейчас на них нет времени.

Однако искреннее сочувствие, которое он заметил в глазах Лоры, тронуло его. В ее сочувствии не было навязчивости. Она не умоляла его остаться, чтобы попытаться извлечь выгоду из его нынешнего состояния. Она не засыпала его вопросами и не предлагала ему секс, чтобы облегчить душевную боль или еще какой-нибудь бред.