Игрушка Тирана - [19]

Тиран проводит крупной головкой члена по моим губам, улыбаясь.

— Ещё немного, Кейт. Раскрой ротик. И смотри мне в глаза.

Мне кажется, что его член ни за что не поместится у меня во рту. Или меня обязательно вывернет наизнанку. Но вопреки ожиданиям неприятных ощущений нет. Только непривычно от присутствия чего-то инородного. Тиран довольно стонет, вводя член медленно, но неумолимо. Он держит меня на привязи своего взгляда, полыхающего тёмно-синим.

— Не хочешь немного поработать язычком, Кейтлин? Тебе понравится.

От возмущения у меня начинают полыхать щёки. И если бы я могла, обязательно ответила бы вслух, но вместо этого выплёвываю в сторону Тирана мысленное послание, неожиданно резкое и грубое: «Ты хотел трахнуть меня в рот? Получил желаемое. Старайся сам».

Тиран замирает на мгновение, потом оглаживает кожу щеки пальцами второй руки, отвечая мне вслух:

— Как я уже говорил, твоему ротику нужно преподать урок хороших манер, Кейтлин…

Глава 17. Рэмиан

Кейт как будто нарочно выводит меня своей дерзостью и показным: бери, только не подавись этим куском. Не подавлюсь, сучка. Главное, чтобы ты не подавилась. Я обхватываю голову Кейт с двух сторон и толкаюсь членом в горячую влажную податливость безвольного рта, распахнутого до предела. Её тяжёлое рваное дыхание опаляет чувствительную кожу, разогревая меня ещё больше. Вгоняет в какой-то нереальный азарт. Пухлые вишнёвые губки натянуты до предела, обхватывая член. Безвольно и без единого податливого движения вперёд.

На мгновение возбуждение перечёркивает злостью: сколько других мечтали бы оказаться на её месте, посчитав за честь просто находиться рядом? Сколько таких же, как она, обречённых загибаться в тесных шахтах, мечтали бы вырваться из вонючего, грязного, технически отсталого мирка? Скольким приходится выгрызать у жизни свой кусок, хватаясь в него всеми конечностями и зубами? А эта сука оказалась выдернутой из низшего споя, её подкинуло вверх по лестнице так, как не подкидывало никого уже давным-давно.

Кейт нужно всего лишь подставляться своей щелью и давать себя трахать. Но смотрит она сейчас на меня с такой ненавистью, будто я требую от неё нечто запредельное и отвратительное. Будто обливаю её грязью с головы до ног. Я дёргаю пряди волос чуть сильнее и толкаюсь членом нарочно глубоко, до самой глотки. Медленно отвожу бёдра назад, удерживая голову и не давая вырваться.

Кейт судорожно пытается дышать и инстинктивно сглатывает спазм от кома в горле.

Горячий влажный язык на мгновение касается возбуждённого члена снизу. Лизнув тонкую кожу непроизвольно, но маняще. Если бы перестала корчить из себя великомученицу и хотя бы немного полизала, приложив минимум усилий, было бы сто раз вкуснее. Но Кейт упорно стоит на своём: держа рот широко открытым и ненавидяще глядя мне в глаза.

Глаза Кейт меняют свой цвет потрясающе быстро, отражая весь спектр эмоций.

Под веками с золотистыми ресницами находится целый калейдоскоп, взрывающийся буйным цветом. Алые всполохи, острые золотые блики сменяются чёрным водоворотом, а потом закручивается мутной серой воронкой, тут же превращающейся в нечто иное. Я продолжаю двигаться быстрыми короткими толчками, завоёвывая влажную пещеру её рта, с каждым толчком продвигаюсь всё глубже, и вновь неожиданно резко толкаюсь до самого упора. Паника Кейт ледяной волной омывает меня с ног до головы.

— Расслабь горло, Кейт, или будешь ходить с мучительным спазмом, — я массирую её шею подушечками пальцев, пытаясь расслабить гортань.

Но Кейт будто назло мне и себе остаётся такой же напряжённой. Кейт предпочитает остаться несгибаемой и цепляется за свою агонию кончиками пальцев, стоя на своём до последнего.

Глаза в глаза — могло быть дико волнующе и предельно откровенно, доверительно. Как угодно, но вместо этого молчаливый поединок напоминает танец враждебных планет, державшихся друг от друга на расстоянии.

Я стою под оглушительным водопадом её чувств. Мне даже не нужно нырять особенно глубоко, чтобы ощутить их мощь и одновременное бессилие. Потому что сейчас Кейт в моей власти. Она может только судорожно рвано вдыхать, проливаться влагой из внешних уголков глаз и пропитываться ненавистью, ослепительно-яркой, как вспышки молнии. Кейт неосознанно бьёт меня ненавистью, прошибая насквозь.

От сильных ощущений одновременно колко и невыносимо хорошо. Потому что неразбавленное креплёное спиртное её эмоций кажется экзотическим блюдом, недоступным мне ранее. Его не хочется смаковать, но возникает скотское желание сожрать целиком, жадно давиться, пихая в глотку добавку не проглотив и предыдущего куска.

Но ещё, сука, дай мне ещё…

Поэтому я тупо долблюсь в её рот на скорости, не скрывая, насколько мне нравится происходящее. Нравится ровно с такой же силой, с которой ей не нравится. Эти две полярные эмоции сшибаются друг об друга, порождая электрический разряд настолько сильный, что вот-вот замкнёт и выключит на хрен. Экстаз прожигает дорожки ядовитого удовольствия по венам и делает тело тяжёлым, приковывает к поверхности и к этому влажному горячему рту, распахнутом до предела.

Хочется продлить это чёрное сумасшествие ещё немного, но оглушительный взрыв не даёт шанса на спасение. Горячей волной спермы я изливаюсь в гортань. Я пускаю корни, прорастая в неё именно так — вязким семенем, стекающим по глотке. Дико тяжело оторваться и заставить себя выйти.