Игрушка для чудовища - [24]
Я понеслась по долине и лишь раз оглянулась. Парни уже повскакивали. Мысленно умоляя небо не оставлять меня в столь опасную минуту, я внезапно ощутила, как несколько холодных капель ударили в лицо.
Дождь? Вот еще не хватало! Блин, что за гребаное невезение?
Между тем я поняла, почему африканец выбрал этого коня — животное было великолепным! Шайка разбойников осталась далеко позади, но радоваться было рано.
А что, если они отправились ловить меня окольными путями? Я-то местности не знаю. И вообще не уверена, что мчусь прямо туда, куда мне нужно. На верблюде ехала долго, но на лошади ведь трижды быстрее.
Однако пришло время и ей сдать позиции. Неслись мы на огромной скорости очень долго, почти весь остаток ночи. Сколько времени было, не знала, а по звездам ориентироваться на незнакомой местности просто нереально.
Мои руки онемели от того, как крепко я сжимала уздечку. Зад болел так, будто по нему палками били, а из-за сильной тряски все внутренности стремились вывалиться наружу.
Позволив лошади притормозить, я нервно оглянулась, но преследователей нигде не было. Дальше мы ехали немного спокойнее.
Когда яркий оранжевый круг солнца начал подниматься над тихой Сахарой, все вдруг ожило и больше не казалось пустынным. Быть может, и насладилась бы зрелищем, но совсем не до этого было.
Я валилась с ног, благо лошадь держалась молодцом. Но и по ее состоянию было понятно — долго не протянет. Нужен отдых, и я уже, в самом деле, собиралась остановиться, но неожиданно вдали заметила первые домики той самой деревни.
Облегчение накрыло волной. Невообразимо просто. Как смогла найти это место? Видимо, не так уж и далеко успела уехать.
Жители спасительного селения сразу как-то смутили меня своим странным поведением. Может, я все же не туда попала? Нет, кажется, туда.
Вон покосившийся домик, а вон и кустарник знакомый.
— Летти? — услышала удивленный голос и обернулась. — Совсем с ума сошла?
— Али, разве так приветствуют девушку? — попыталась отшутиться, но что-то очень тревожное промелькнуло в лице парня.
Пришлось спешиться и оставить лошадь в покое. Али тут же подхватил ее по уздцы и повел куда-то узкими улочками, при этом позвав меня с собой. И только после того, как животное получило корм и воду, Али заговорил вновь:
— Тебя ищут, а ты додумалась вернуться, — развел руками араб. — Дедушка, как и обещал, рассказал, где ты. Там их целая банда. Это очень опасные люди, Летти. Ночью пришли и о тебе стали расспрашивать. Всю деревню на уши подняли…
Я облегченно вздохнула.
— Ничего. Порыскают и уберутся. Спрячь меня пока, пожалуйста, — попросила жалобно, но Али нахмурился еще больше.
— Смысл-то какой? — пожал он плечами. — Твой хозяин тоже здесь.
Вот в этот миг руки опустились в прямом смысле, а ноги просто свинцом налились. С места сдвинуться не было ни малейшей возможности.
— Лучше убей меня, Али, — проговорила, прислонившись спиной к шершавой стене. — Только ему не отдавай.
— Прости, Летти. Я не вправе распоряжаться чужими жизнями, — ответил араб, пряча взгляд.
И, наконец, будто бы мне в насмешку хлынул дождь. Настоящий ледяной ливень. Но, увы, смыть весь ужас и безысходность ситуации он был не способен.
Просто природой не предусмотрена такая функция.
========== Глава 6 ==========
Caress me with pain,
‘Cause I’m down on my knees and I’m begging you
Please as you say:
Don’t cry mercy,
There’s too much pain to come.
Приласкай меня муками,
Ведь я пал на колени и молю тебя,
«Пожалуйста!», а ты говоришь:
Не взывай к милосердию,
Предстоит ещё слишком много боли.
Hurts ©
— Нет-нет-нет! — Вышла я из ступора и ринулась за парнем, но он отодвинул меня, покачав головой.
— Не буду в это вмешиваться, Летти, — отчеканил араб, и я поняла, что наступила та самая черная полоса неудач.
Вот сейчас он признается Кавьяру, где я и тогда…
— Неужто тебе настолько плевать? А как же гуманизм? Простое человеческое сострадание? — попыталась надавить на жалость.
Не тут-то было. Али отмахнулся, стараясь не смотреть мне в глаза, и быстрым шагом направился к дому.
Внезапно так захотелось курить, что прямо мурашки по коже понеслись. Все бы отдала за одну крошечную сигаретку.
Молодой араб скрылся за поворотом, и меня пронзил такой страх, что желудок свело.
Последний шанс.
В отчаянии я рванула к сараю, куда только что Али отвел лошадь и, собственно, не раздумывая долго, выволокла животное под дождь.
Конь, будто заколдованный, упрямился и ржал, грозно раздувая ноздри.
— Ну и катись! — рявкнула в ярости, и вороной красавец, покосившись в мою сторону, вновь скрылся в сарае.
Рыдания сдавливали горло и, чтобы не впасть в истерику, пришлось шлепнуть себя по лицу. Хорошенько так. Раз, второй…
Надо уходить. Немедленно. Я ни за что не отправлюсь в лапы к этому поганцу. И в ответ мне послышались голоса. Вот-вот кто-то выйдет из-за угла.
Бросившись к сараю, я проскочила мимо двери и понеслась, куда глаза глядят. Улочки так сильно петляли, что у меня просто закружилась голова. Вероятно, дезориентация… Все вертелось вокруг, раскачивалось.
Схватившись за голову, я крепко зажмурилась, подозревая, что еще мгновение, и начну истерику.
Когда ты вырвалась из лап своего мучителя - это должно безумно радовать. Но что делать, если он и не думает отпускать? Причем виновата в этом только ты сама... Девушка, вырвавшаяся из рабства, ведет борьбу с призраками прошлого и попадает в ад еще более ужасный, чем два года назад. Кто теперь ее спасет? ВНИМАНИЕ! Продолжение книги "Игрушка для чудовища". Текст НЕ РЕДАКТИРОВАЛСЯ!
Неприятное столкновение с ним в клубе, куда ее притащила подруга. Одно случайное необдуманное упоминание о бывшем парне, и глаза Стайлса загорелись. Он знает ее? Он знал Зейна? Игра началась. Теперь все будет идти по его правилам. Теперь он управляет ее жизнью. Подчиниться легко, когда в его руке оружие…
В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.
Если бы у каждого человека был световой датчик, то, глядя на Землю с неба, можно было бы увидеть, что с некоторыми людьми мы почему-то все время пересекаемся… Тесс и Гус живут каждый своей жизнью. Они и не подозревают, что уже столько лет ходят рядом друг с другом. Кажется, еще доля секунды — и долгожданная встреча состоится, но судьба снова рвет планы в клочья… Неужели она просто забавляется, играя жизнями людей, и Тесс и Гус так никогда и не встретятся?
События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.
Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.
Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.