Игрушечный мир. Отдохнем по-взрослому - [91]

– Да, это было бы весьма любезно с вашей, так сказать, стороны.

– Можете не волноваться, мистер Фомин…

– Зовите меня просто Эндрю.

– О-о! Ну тогда я – просто Дэн.

– Отлично, дорогой друг… Дэн.

– Прекрасно, дорогой друг Эндрю. Но… вернемся все же к делу.

– Вернемся.

– Итак, вы сказали, для наилучшей концентрации газзоновой массы необходимо несколько внешних условий. Первое – температурно-влажностный режим, сходный с экваториальным поясом стандартной планеты. Я здесь ничего не напутал, Эндрю?

– Нисколько, Дэнни. Высокая влажность, не менее девяноста процентов, температура от тридцати пяти по Цельсию и…

– И никаких солнечных, пардон, звездных лучей, – подхватил Смит. – Это, как я понял, второе условие.

– Вы совершенно правильно поняли, – похвалил я шпиона. – Плотная облачность – условие наиглавнейшее. А следующим пунктом…

– Следующим пунктом идет – отсутствие густой растительности. Так?

– Абсолютно точно («боже, какую пургу я несу»). Идеал – текучие верховые болота. И чем глубже илистый слой, тем лучше.

– Это понятно, – отмахнулся мериндосец. – И это не самое сложное. В конце концов, выделить под газзоновые поля пару-тройку планет для нас не проблема…

Я прикрыл глаза и тихо порадовался, зримо представив себе «терраформированные взад» планеты Мериндосии. Какие-нибудь Охлохому, Свалисзону, Невгаду или Пихас, превращенные в унылые болотистые равнины с затянутыми тучами небесами. «Ну да, слегка подгадить соседу его же руками – забава интернациональная. Мелочь, как говорится, а приятно. Да, кстати, совсем забыл…»

– Еще одно уточнение, Дэн. Каюсь, совсем как-то его упустил.

– Что именно? – заинтересовался Смит.

Я поднял вверх указательный палец и произнес с исключительно «умным» видом:

– Гнус!

– То есть?

– Особый, присутствующий лишь на Москонии вид насекомых. Очень, знаете ли, способствует ускоренной выработке газзона.

– Эндемичная фауна? – тут же переспросил «партнер». – Можете достать образцы?

– Достать не проблема. Проблема с транспортировкой и разведением. Слишком уж капризная разновидность, придется экспериментировать.

– А без этого никак?

– Боюсь, что да. Иначе, увы, сроки. Время, Дэнни, время.

– М-да, время – это действительно важно, – согласился Смит, покачав головой. – Время играет против нас… Сколько вы там говорили? Пятнадцать лет, кажется? И никак ускорить нельзя?

Я изобразил легкую задумчивость.

– Хм? Ускорить?

– Что? Есть варианты? – подался вперед мериндосец, правильно оценив мою «нерешительность». «Что ж, не будем его разочаровывать».

Я тоже чуть наклонился вперед и обвел подозрительным взглядом помещение бара, словно бы приглашая собеседника к более конфиденциальному разговору.

Мистер Креветка не обманул моих ожиданий. Вытащив из кармана небольшую коробочку, он положил ее на стол и демонстративно нажал какую-то кнопку на корпусе.

– Думаю, теперь мы сможем поговорить откровенно. Запись я отключил.

– А не боитесь? – усмехнулся я. – Шефов своих не боитесь? За такое ведь по головке не погладят. Как будете объяснять?

– Ерунда, – вернул усмешку «партнер». – Бюджет у нас ограниченный, так что… накладки неизбежны.

– Ограниченный бюджет, – вполголоса пробормотал я, почесав нос. – Хм, интересный момент. Не думал, что тут у вас все так запущено. Но… пожалуй, это даже и к лучшему.

– К лучшему? – переспросил Дэн, тоже понизив голос.

– Да. Видимо, это судьба, Дэнни. Судьба, что мы, хм, встретились здесь, на этой богом забытой планетке.

– Намекаете на… э-э-э, некие преференции? – понимающе ухмыльнулся мой визави. – Частным, так сказать, образом.

– Вы не ошиблись, – развел я руками. – Ведь, насколько я знаю, ваше правительство поощряет частную инициативу граждан.

Мистер Смит несколько поскучнел.

– Поощряет, это точно. Вот только дерет потом три шкуры с честных налогоплательщиков.

– Все верно. Кстати, у нас с этим все еще хуже. Шагу нельзя ступить, чтобы не нарваться на какой-нибудь гласный или негласный запрет. Но в данном случае я вовсе не заставляю вас… то есть, простите, нас, нарушать закон.

– Нас? – не то спросил, не то констатировал «очевидное» собеседник.

– Именно нас, Дэнни. Именно нас. И потому… потому хотел бы вам предложить одно, м-м, хорошее дельце. Точнее, бизнес. Выгодный лично мне и лично вам. И боже упаси, втягивать в это разного рода государственные структуры.

Мериндосец внимательно посмотрел на меня, ожидая продолжения.

– Дело пахнет миллиардами, Дэнни, – подмигнул я «партнеру». – НАШИМИ миллиардами.

С чувством глубокого удовлетворения я наблюдал за вытягивающейся физиономией оппонента. Уже понимая, что выпущенный «снаряд» достиг цели. То есть мистер Смит конечно лукавил, объявляя, что запись он отключил, поскольку про ретранслятор в светильнике даже не заикался, редиска эдакий. Не подозревая, впрочем, о том, что в хитром девайсе я уже «покопался». Немножко. Совсем немножко – до полной потери функциональности. Однако факт есть факт. Наверняка ведь думает, что сумеет оправдаться перед начальством, если припрет. И тем не менее… жаба – зверь коварный. Уж если вцепится своими скользкими лапками в чью-нибудь тщедушную шейку – хрен потом оторвешь. Разве что, хм, с головой. Сами ведь понимаете, «жадность глаза застит», и «нет такого преступления, на которое не пошел бы капиталист… пардон, некий нестойкий товарищ… ради трехсот (или даже стопиццот) процентов прибыли». А господин шпион особой стойкостью, на мой взгляд, не отличался. Точнее, не должен был отличаться: «Прибыль любой ценой!» – этот нехитрый лозунг не просто читался, а буквально горел во взгляде «партнера».