Игроки и любовники. Книга 2 - [23]

Еще через пять минут Нелли уже оказывали помощь по дороге в больницу.

Берни сообщил новости Розе, которая пришла в бешенство. Она ворвалась в гримерную Эла и принялась на него орать.

Любопытные репортеры всех мастей собрались у дверей гримерной.

— Свинья! — визжала Роза. — Если бы не ты… Ты — белый кусок дерьма! Ты слышишь меня, хрен моржовый? Ты слышишь меня?

— Тебя слышит весь Тусон, — вмешался Берни. — Прекрати, Роза, Эл тут ни при чем.

Она стряхнула его руку.

— Брось вешать мне дерьмо на уши. С того дня, как этот раздолбай залез к ней в постель, она совсем переменилась. Она любила его. Она жила его взглядами, улыбкой. Нет, я убью его! — Она неожиданно вскочила, как разъяренная тигрица, и бросилась на Эла, стараясь расцарапать ему лицо.

Берни оттащил ее от Эла, который сидел, безучастно глядя на себя в зеркало.

— Хватит, — приказал Берни, прижимая Розу к своей массивной груди.

Она внезапно обмякла в его руках.

— Дай мне машину до больницы, — пробормотала она, — и уведи меня подальше от этого подонка.

Берни почти вынес ее из комнаты и отвел в ее собственную гримерную.

Сатч сидела, положив голову на сложенные руки, и рыдала. Краска ручьями стекала по ее лицу.

— Я договорюсь насчет машины, — сказал Берни. Ему было не по себе. Нелли любили все. — А как концерт?

— Пошел ты со своим концертом! — рассвирепела Роза. — Пусть этот урод один старается. Я никогда, до конца дней моих, не выйду с ним на одну сцену!

Еще глоток виски. Прополоскать рот. Выплюнуть. Придется одному тянуть весь концерт. Ну и что? Почему бы и нет? Он ведь звезда, черт побери. Ради него они сюда набились. Ради Эла Кинга. Номер один во всех списках хитов. Номер один, твою мать.

— Ты в порядке? — спросил его Пол.

— Еще бы, — засмеялся Эл. Почему он засмеялся?

Не его вина, что глупышка перерезала себе вены. Не его вина, кто бы там чего ни говорил. Ну, трахнул он ее разок. И что с того? Если все телки, которых он поимел, перережут себе вены… Он засмеялся. Господи! Вот будет умора! Да для них не хватит мест во всех больницах мира!

Он снова поднес к губам бутылку, но она оказалась пустой.

— Эй, Пол, достань еще бутылку.

— Тебе уже хватит, через пять минут на сцену.

— Не смей говорить, что мне хватит.

— Да ты, черт бы тебя побрал, целую бутылку уже вылакал.

Да еще полбутылки с Сатч. И два хороших косячка. И немного кокаина, чтобы быть в лучшей форме. И недурственный перепихон. Как в добрые старые времена. Почему он раньше не открыл Сатч?

— Еще, Пол, — скомандовал он. — Подожди секунду, надо отлить. — Он расстегнул молнию на брюках и пустил струю в направлении стены.

— Эл! — Пол повернулся к Берни. — Ничего не получится. Придется отменить концерт.

— Отменим — будем иметь бунт, — напомнил Берни.

— Представление должно продолжаться… — произнес Эл заплетающимся языком.

— Давай вытащим его на сцену, а там будь что будет, — быстро проговорил Пол.

Берни пожал плечами. Какого хрена… Его дело маленькое.

Эван проснулся от того, что все тело у него затекло и ныло. Он вылез из спального мешка и осмотрелся.

Девицы напросились на вечеринку в пустующем доме. Когда вечеринка закончилась, они остались, устроившись на полу. Тоже мне вечеринка. Толпа накурившихся, меняющихся партнерами. Эван просидел весь вечер в углу. Ему не хотелось принимать участие. Он уже не казался себе одним из них.

Глория над ним смеялась.

— Бедный малыш. Маменькин сынок, — дразнила она его. — Боится показать свою пипиську.

Пожалуй, идея попутешествовать с ними в Лос-Анджелес оказалась на поверку не такой уж блестящей. Родители никогда не дразнили его, никогда. Конечно, они мешали, но он слышал, что все родители такие.

Он пробирался по пустому, унылому дому, мечтая о яичнице с беконом, шипящих на сковороде колбасках и горячем кофе. В животе урчало от голода. У него было одиннадцать долларов. Если он не станет будить девиц, этого вполне хватит на приличный завтрак. Он взглянул на часы. Только восемь утра, а девицы раньше десяти никогда не просыпались.

Он натянул джинсы и выбрался из дома. Он не знал, что это за город, но пошел вперед решительными шагами и через два квартала наткнулся на маленькое кафе.

Он сел на стул у прилавка и уже было принялся изучать меню, как его внимание привлек огромный заголовок в лежащей поблизости газете. „ПРИЧИНА ПОПЫТКИ САМОУБИЙСТВА — ЭЛ КИНГ?" — кричали огромные черные буквы.

Концерт едва не кончился катастрофой. Каким-то чудом Элу удалось продержаться до конца. Выступление изобиловало крепкими выражениями, пропущенными куплетами в песнях и нечеткостью произношения.

Визг фанатов помешал им же самим угадать правду. Но репортеры были начеку.

Хуже всего было то, что Эл грохнулся. Живописно растянулся на глазах тысяч людей, показал им кукиш и снова встал. Был момент, когда Пол с ужасом ждал, что он повторит тот свой номер в гримерной и помочится прямо в зал, представив всем на обозрение знаменитый член Кинга. Но он сдержался, хотя явно с неохотой.

После концерта его завернули в полотенца, увезли в гостиницу и позвали врача. Врач осмотрел его и объявил, что он на грани срыва.

— Чушь собачья! — взревел Эл. — Девок давайте!