Игроки Господа - [40]

Я нервно оглядел комнату и не увидел никого, кроме Лун, лениво развалившейся перед холодным камином. За маленькими оконцами мягкий полуденный свет тускнел, уступая место теплым сумеркам. Птицы — или птицеподобные твари — усаживались на деревья и начинали стрекотать.

— Нет, — сказал я. — Извини, это вторжение, наверное, пришлось не к месту, и…

— Забудь. Я планировал легкий ужин. Надеюсь, вы ко мне присоединитесь. Эти ублюдки вполне могут подождать, пока мы поедим.

Голод стоял последним в списке моих насущных потребностей — желудок по-прежнему не сомневался, что сейчас раннее утро — однако я согласно кивнул. Лун, уже чувствовавшая себя как дома, помахала рукой. Ее происходящее крайне забавляло. Я же не понимал практически ничего. Мне отчаянно хотелось забиться в темный угол и очень серьезно все обдумать, рассортировать сумасшедшие события, придать им хоть какой-то логический вид. Мое сердце по-прежнему не могло утихомириться и гулко бухало в груди. Я смотрел, как брат насыпает черные листья в большой металлический чайник, сначала тщательно прогрев его кипящей водой, а затем наполнив доверху. Потом Тоби поставил на стол три крепкие кружки и открыл небольшой Schwelle над кухонной скамьей.

— «Пляшущий Джон», — кинул он в пространство. — На троих. Думаю, хорошее мерло. А затем — грибы по-королевски «а-ля мадам Саше», — Тоби закрыл окно, мгновенно открыл снова, протянул руку и вытащил большой серебряный поднос с дымящейся супницей, двумя открытыми бутылками красного вина, серебряными приборами, фарфоровыми тарелками с веджвудским рисунком и тремя хрустальными бокалами, который перенес на стол, окруженный четырьмя стульями. — Давайте, угощайтесь.

Тут Тоби поймал мой взгляд, брошенный на чайник.

— Знаю, дурная привычка, — сказал он, — но ничего не могу с собой поделать. Люблю хорошую чашку чая за обедом, и вам тоже понравится. Между прочим, отлично идет с красным.

Лун отыскала чайное ситечко, в то время как я неловко уселся за стол и стал смотреть на раскладывающего еду брата. Аромат был просто великолепен, и я непроизвольно сглотнул слюну.

— Что это?

— Южнокаролинская гулла, — ответил Тоби, занятый ложкой и тарелками. — На выпаренный рис мы высыпаем вымоченный коровий горох с ломтиками копченого бекона. Я говорю «мы», но сам вот уже целую вечность ничего не делал на кухне, — он положил на каждую тарелку несколько ломтиков бекона рядом с горкой гуллы, выудил из моей красный перец: — Не хотел бы, чтобы ты укусил эту красную птичку. Все готово, детка!

Лун принесла три исходящие паром чашки черного чая и серебряную сахарницу.

Тоби ел с аппетитом, запивая своего «Пляшущего Джона» сладким чаем вперемежку с восхитительным бархатистым мерло. Лун последовала его примеру, поэтому я попытался сделать то же самое, хотя такое смешение напитков казалось мне варварским. Однако мы были не в гостях у тетушки Тэнзи и не на пикнике на открытом воздухе.

— У тебя есть вопросы, — заявил наконец Тоби, отставляя свою тарелку. Я заметил, что он расстегнул верхние пуговицы на брюках. — Задавай.

— Э… Как ты это делаешь?

Он покачал головой, нахмурившись.

— Еда была готова через секунду после того, как ты ее заказал. Роботы? Компилятор материи?

Лун звонко расхохоталась. Тоби улыбнулся.

— Значит, ты действительно новичок, — сказал он. — Интересно, где они тебя прятали…

Я начал говорить, но он поднял руку:

— Нет, ты задал честный вопрос, и я должен тебе честный ответ. Ты понимаешь, что многие миры ортогональны?

— Ты имеешь в виду, что они… находятся под прямыми углами друг к другу? Что-то вроде гиперпространственной космологии? Да, это придает смысл увиденному, — признал я. — Хотя мне сложно поверить даже в то, что существует больше одного мира.

Я сам с трудом понимал, о чем говорю, но, кажется, какой-то смысл в моих словах содержался. В обычных пространстве и времени все измерения находились под прямыми углами друг к другу: высота перпендикулярна ширине, которая перпендикулярна длине — и все они упорядочены по отношению ко времени. Однако я знал, что, возможно, существует больше этих четырех измерений. И если так, то почему бы целым мирам не находиться под прямыми углами друг к другу? Хотя бы в теории? А на практике? Лично я никогда в это не верил, но доказательства попадались буквально на каждом шагу, не менее убедительные, чем теорема Пифагора или удар в челюсть.

— Достаточно близко, — сказал Тоби, снова наполняя сначала бокал Лун, затем собственный. Я прикрыл свой рукой — голова у меня кружилась и без вина. — Некоторые миры ортогональны в пространстве, другие — во времени. Успеваешь за мной? Можно сказать, что их время бежит вверх, а наше — вниз.

— Относительность, — рискнул ввернуть я. — Различные рамки связи, — я знал это из курса физики, который обязаны были изучать студенты-медики.

— Ничего подобного. Забудь. Магии и схолии обременительны и запутаны и не подходят для наших целей. Давай остановимся вот на чем: у меня есть договоренности с несколькими шеф-поварами из миров, где часы тикают с другой скоростью относительно моего собственного, — Тоби извлек большие золотые карманные часы и помахал ими. Они медленно качались на сверкающей цепочке, издавая тяжелое умиротворяющее «клак-клак-клак». Затем Тоби спрятал часы обратно в карман и похлопал по нему. — Такие беседы не для неофита, но они добавляют обеду приятности. Твоя очередь, Август. Откуда ты и почему эти паразиты жаждут твоей крови?