Играющая в го - [34]
Назначение в Китай помогло мне понять величие и тщету жизни солдата. Ведомый приказом, он идет вперед, не спрашивая, куда и зачем его посылают. Он — пешка среди великого множества других пешек. Он живет и умирает безымянным во имя победы Общего Дела. Го уподобляет меня генеральному штабу, который с холодным расчетом управляет армиями. Фигуры продвигаются по доске. Многими придется пожертвовать ради осуществления стратегического плана.
Гибель фигур в окружении ассоциируется у меня со смертью товарищей.
59
Хун делает все, чтобы узнать новости, которые день ото дня становятся все ужаснее. Когда она сообщает, что отец Цзина обратился к японским властям с просьбой казнить своего сына, я начинаю ненавидеть старика.
Безразличие родителей приводит меня в отчаяние. Лунная Жемчужина думает, что я влюбилась, и пытается вытянуть из меня правду.
Она спрашивает вкрадчивым голосом:
— Ты чем-то огорчена, сестричка?
— Вовсе нет, Лунная Жемчужина. Я просто раскисла от жары.
Монотонные стенания служанки Ван Ма так сильно действуют мне на нервы, что я разражаюсь смехом. Родители переглядываются. Подобный возмутительный поступок выше их понимания, они не знают, как привести меня в чувство. Ван Ма с рыданиями убегает. Матушка дает мне пощечину. Она ударила меня впервые в жизни. Щека горит, в ушах стоит звон. Матушка подносит ладонь к глазам, смотрит на нее, дрожа всем телом, и скрывается в своей комнате. Отец топает ногой и тоже исчезает.
На площади Тысячи Ветров, с моим незнакомцем, мне становится легче. Он очень пунктуален, но никогда не жалуется на мои опоздания. Говорит очень мало. Лицо невозмутимое, непроницаемое. Не обращает внимания ни на солнце, ни на ветер, ни на мое поведение. Такая внутренняя сила, должно быть, ограждает его от многих земных горестей.
Я пришла, чтобы забыться. Здесь, на площади, никто не говорит ни об арестах, ни о японской оккупации. Новости из внешнего мира сюда не доходят. Но боль достает меня и здесь. Птица, бабочка, прохожий, любой — самый простой — жест возвращают меня мыслями к Миню и Цзину. Я встаю и обхожу площадь.
Игроки под деревьями напоминают терракотовые статуи, которые Вечность разбросала по земле. На меня наваливается каменное отчаяние. Дрожат ноги, кружится голова. С неба опускается серый занавес.
Я прерываю партию.
Мой противник поднимает голову и внимательно смотрит сквозь очки. Он ничего не говорит и нисколько не сердится. Просто играет, не задавая вопросов. Когда я покидаю стол, он до последнего смотрит мне вслед. Кажется, мое страдание обретает поэтическое величие. Я становлюсь трагедийной актрисой, но играю для единственного зрителя, которого не знаю.
60
Площадь Тысячи Ветров пропитала меня своими запахами, я теперь знаю каждое растущее на ней дерево, каждый гобан, каждый луч света.
Старики, страстные любители игры, проводят здесь весь день. Они приходят на рассвете, держа в одной руке веер, в другой — чайник, подвешивают клетку с птичками на ветку и остаются на много часов. Открытые бочонки с камнями означают, что у игроков назначено свидание, а если они закрыты, значит, игрок приглашает партнера сразиться.
Я опасался, что завсегдатаи в конце концов сумеют отличить псевдокитайца от истинного уроженца страны. Но теперь беспокойство ушло. Слово здесь уступает власть щелканью камней по доске.
Мне придумали легенду, но я ни разу ею не воспользовался. Китаянка даже не спросила моего имени — это не имеет никакого значения для игры.
Уверившись, что рыбка заглотнула наживку, она больше не пытается меня очаровывать. Приберегает улыбки и лукавые слова для следующего игрока, которого завлечет в свои сети.
Китаянка дуется — по неизвестной мне причине.
Она молча кивает и хранит молчание до самого конца партии, открыв рот лишь для того, чтобы назначить следующую встречу.
В первые дни я видел в ней мою ученицу гейши. Сегодня она ничем не напоминает ухоженную, утонченную японку. У нее усталые движения, она небрежно причесана, я замечаю грязь у нее под ногтями. Неаккуратность китаянки выдает глубочайшее презрение к моей особе. На лбу у девушки выступили прыщи, очаровавшее меня изящество исчезло. Белки глаз утратили дивное отливающее синевой сияние, взгляд стал тусклым. Губы у нее шелушатся, щеки запали, как у воина. Китаянка превращается в китайца!
Я мщу ей за разочарование, одержав победу в первом прямом столкновении. Позиция белых камней, взятых в клещи на юге доски, ухудшается.
С полным безразличием к неудаче она записывает позицию и торопится уйти.
61
Сестра шепчет:
— Кажется, я беременна.
После ужина она приходит в мою комнату, и я чувствую, что должна поздравить ее. Спрашиваю, когда ее осматривал наш семейный врач.
Поколебавшись мгновение, она говорит, зардевшись румянцем:
— Я еще не была у него. Я боюсь…
— Так откуда же ты знаешь?..
— У меня задержка на десять дней.
Я обмираю. У меня тоже задержка на десять дней.
— Ты уверена?
Лунная Жемчужна хватает мои ладони в свои:
— Послушай, мой организм работает, как часы. На этот раз все получилось! Вечером, перед сном, у меня кружится голова. Утром тошнит. Все время хочется маринованных овощей. Говорят, если женщине хочется кислого, она родит сына. Думаешь, это правда?
Девочкой она попала в геникей дворца китайского императора. Ум, энергия, необыкновенная сила духа привели наложницу на императорский трон. Роман посвящен жизни и правлению китайской императрицы из династии Тан (7 век н. э.). Она управляла Поднебесной долгие годы и стала первой женщиной, получившей разрешение на участие в высших культовых церемониях. В романе, написанном от лица героини, много места уделено сценам из жизни дворца и обычаям той далекой эпохи, подробно описаны нравы Запретного Города и его правителей.Французская писательница китайского происхождения Шань Са волшебным образом соединила восток и запад.
Новый роман Шань Са — это историческая сага-фантасмагория, в которой два главных действующих липа: реальная историческая личность Александр Македонский и созданная воображением писательницы Алестрия, бесстрашная воительница, девочка-дикарка, правившая племенем амазонок. Великому полководцу, покорившему всю Малую Азию, завоевавшему Персию и победившему царя Дария, недоставало только царицы ему под стать…
Китай. 4 июня 1989 года. Площадь Небесного спокойствия (Тяньаньмынь) в Пекине залита кровью восставших студентов. Лидер студенческого движения прелестная Аямэй, спасаясь от преследования, бежит в горы за тысячи километров от столицы. Молодой лейтенант Чжао получает приказ разыскать бунтарку. В ходе погони в руки преследователя попадает дневник Аямэй, он узнает о ее жизни, мечтах, трагической любви, и мало-помалу его фанатизм уступает место состраданию. Однако погоня завершена — в праздник Луны у развалин старинного храма во время свирепой бури солдаты Чжао настигают свою жертву…
Париж, 2005 год. В доме с видом на Люксембургский сад снимает квартиру мужчина, похожий на голливудского киноактера, представитель американской фирмы. Этажом выше живет красавица китаянка. У них начинается роман. Возможно ли между ними искреннее чувство, если они не те, за кого себя выдают? И есть ли вообще место любви в политических играх, в которых эти двое всего лишь пешки?Шань Са девочкой уехала из Китая во Францию после событий на площади Тяньаньмынь и стала известной писательницей. В издательстве «Текст» вышли два ее романа — «Играющая в го» и «Врата Небесного спокойствия».
Издательство «Текст» продолжает знакомить читателя с творчеством молодой французской писательницы китайского происхождения Шань Са. В четырёх новеллах о любви и смерти, объединённых образом плакучей ивы, считающейся в Китае символом смерти и возрождения, писательница рисует яркие картины жизни своей родины в разные исторические периоды.Фантазия писательницы наделяет это дерево женской душой, обречённой, умирая и возрождаясь, вечно скитаться в поисках любви.Четыре новеллы о человеческих страстях, четыре зарисовки Китая в разные эпохи, четыре восточные миниатюры дивной красоты.Четыре жизни ивы…
Все, что казалось простым, внезапно становится сложным. Любовь обращается в ненависть, а истина – в ложь. И то, что должно было выплыть на поверхность, теперь похоронено глубоко внутри.Это история о первой любви и разбитом сердце, о пережитом насилии и о разрушенном мире, а еще о том, как выжить, черпая силы только в самой себе.Бестселлер The New York Times.
Из чего состоит жизнь молодой девушки, решившей стать стюардессой? Из взлетов и посадок, встреч и расставаний, из калейдоскопа городов и стран, мелькающих за окном иллюминатора.
Эллен хочет исполнить последнюю просьбу своей недавно умершей бабушки – передать так и не отправленное письмо ее возлюбленному из далекой юности. Девушка отправляется в городок Бейкон, штат Мэн – искать таинственного адресата. Постепенно она начинает понимать, как много секретов долгие годы хранила ее любимая бабушка. Какие встречи ожидают Эллен в маленьком тихом городке? И можно ли сквозь призму давно ушедшего прошлого взглянуть по-новому на себя и на свою жизнь?
Самая потаённая, тёмная, закрытая стыдливо от глаз посторонних сторона жизни главенствующая в жизни. Об инстинкте, уступающем по силе разве что инстинкту жизни. С которым жизнь сплошное, увы, далеко не всегда сладкое, но всегда гарантированное мученье. О блуде, страстях, ревности, пороках (пороках? Ха-Ха!) – покажите хоть одну персону не подверженную этим добродетелям. Какого черта!
Представленные рассказы – попытка осмыслить нравственное состояние, разобраться в проблемах современных верующих людей и не только. Быть избранным – вот тот идеал, к которому люди призваны Богом. А удается ли кому-либо соответствовать этому идеалу?За внешне простыми житейскими историями стоит желание разобраться в хитросплетениях человеческой души, найти ответы на волнующие православного человека вопросы. Порой это приводит к неожиданным результатам. Современных праведников можно увидеть в строгих деловых костюмах, а внешне благочестивые люди на поверку не всегда оказываются таковыми.
В жизни издателя Йонатана Н. Грифа не было места случайностям, все шло по четко составленному плану. Поэтому даже первое января не могло послужить препятствием для утренней пробежки. На выходе из парка он обнаруживает на своем велосипеде оставленный кем-то ежедневник, заполненный на целый год вперед. Чтобы найти хозяина, нужно лишь прийти на одну из назначенных встреч! Да и почерк в ежедневнике Йонатану смутно знаком… Что, если сама судьба, росчерк за росчерком, переписала его жизнь?