Играя свою собственную роль - [89]

Лиз прекратила дергаться и нахмурилась, как будто пытаясь понять, правильно ли меня расслышала.

– Что?

– Робин. Я только что говорила по телефону с Робин.

– Почему разговор с Робин… – Она все еще выглядела смущенной.

– Помнишь нашу беседу насчет поцелуев с женщинами?

Она медленно кивнула.

– Ты сказала, что никогда этого не делала, но хотела бы…

– Теперь делала.

– О. О-О. – Лиз тяжело опустилась обратно на шезлонг. – Ничего себе. Робин?

– Робин.

– Но они с Джошем… – Она неопределенно взмахнула рукой.

– Ты сама говорила, Лиз, они знаю, как работает система. Не буду утомлять тебя подробностями, но верь мне, я не вмешиваюсь ни во что романтическое между ними.

– Будь я проклята. – Мгновение она смотрела в пространство, потом перевела взгляд на меня. – Это кое-что объясняет. И ЧТО происходит между тобой и Робин, Кэйд? Это… просто развлечение или что-то серьезное?

Я пожала плечами.

– Я могу говорить только за себя, но для меня это очень серьезно.

Она была явно удивлена этими словами, но ничего не сказала, глядя, как собаки резвятся на лужайке.

– Я слышала кое-что насчет Робин, но всегда думала, что это просто досужие сплетни…

– Ты слышала сплетни о том, что Робин лесби? – Удивленно спросила я. А почему я об этом не слышала. – Я никогда не слышала ничего…

Лиз нежно улыбнулась, как маленькому ребенку, который только что сказал нечто милое, хотя и глупое.

– Потому что это – сплетня, милая, а ты никогда не обращаешь на них внимания, вот никто тебе их и не рассказывает. И это было не обязательно лесби, просто… гибкая, возможно.

– Гибкая? – Ну, она, конечно, была гибкой, но я не думаю, что Лиз имела в виду именно это.

– Да, гибкая. Пару раз была замечена в женском баре, с определенными женщинами, о которых известно, что они лесби – типа того. Но, черт, большинство людей, работающих в этом городе, бывали в гей-барах раз или два, но это ничего не значит. Видимо, на сей раз, это что-то значило.

Я слегка улыбнулась.

– Думаю, что так.

Некоторое время мы молчали, глядя, как собаки кидаются друг на друга. Наконец, Лиз серьезно посмотрела на меня.

– Ты счастлива.

Я даже не пыталась сдержать улыбку.

– Да, я счастлива.

Лиз кивнула.

– Тогда я рада за тебя. – Она злорадно улыбнулась и наклонилась вперед. – А теперь, скажи, я была права? Она кричит?

Глава восемнадцатая

– Поворот… – Я слегка притормозила и, прикрыв ладонью глаза от полуденного солнца, дважды сверилась с надписью на указателе, прежде чем повернуть. Я посмотрела в зеркало заднего вида, наполовину ожидая увидеть там преследователей, которые не отставали от меня в ЛА всю неделю. Но никто за мной не повернул, и я удовлетворенно кивнула – предосторожностей, предложенных Лиз было достаточно, чтобы сбросить прессу с хвоста, по крайней мере, в этот раз.

Вместо того чтобы лететь из вечно заполненного фотографами LAXnote 26, я покинула свой дом в безбожно ранний час и за четыре часа доехала до Юмы, чтобы попасть на самолет до Феникса, затем от Феникса до Форт Лоудердейл, после чего крошечный самолетик доставил меня в Маратон. Конни и глазом не моргнула, когда я сказала, что собираюсь отдохнуть пару дней, и попросила пристроить куда-нибудь мой автомобиль, не называя моего имени. Она обещала поставить машину на долгосрочной стоянке, оставив ключи под ковриком. Из Маратона я 45 километров ехала до этого поворота. Путешествие заняло 14 часов, и я была более чем готова к его завершению.

– И потом метров четыреста… – Пробормотала я себе под нос, с интересом рассматривая высокие пальмы и апельсиновые деревья, которые укрывали дорогу, пряча ее от близлежащего шоссе.

Следуя указаниям Робин, я повернула на песчаную дорожку, прячущуюся в листве, ведя автомобиль мимо облитых ярким солнечным светом пальм. Дорожка превратилась в широкую дорогу, и я припарковала свой практичный седан около ярко-желтого мерседеса конвертnote 27, улыбнувшись тому, как поменялись наши роли. Если мы куда-нибудь поедем в этот уик-энд – ведет Робин.

Дом был белым и квадратным, автомобиль Робин прятался под открытым навесом, который занимал половину нижнего этажа. Я вышла из машины и осмотрелась, удивляясь, насколько близко к морю находится дом. Никто не вышел, чтобы поприветствовать меня, но я заметила развевающиеся занавески у открытой стеклянной двери на втором этаже. Закинув на плечо сумочку, и вытащив из багажника небольшой чемодан, я поднялась по лестнице на второй этаж. Войдя внутрь, я сняла солнечные очки и любопытством огляделась.

Дом был чистым и аккуратным, с маленькой гостиной, с одной стороны переходящей в кухню, с другой стороны был коридор, видимо, ведущий к спальням. Белые стены, серые плитки пола, удобно выглядящий диван и любовное гнездышко перед деревянной стойкой, на которой был размещен телевизор и другая электроника, отмеченная цветной печатью. Большая кухня, отделенная узким длинным столом, восхитительный аромат чеснока и специй заполнял дом.

– Робин? – Я поставила вещи на пол, дожидаясь ответа. – Эй? Есть кто живой?

Тишину нарушило только урчание в моем животе, и я направилась на кухню. Свежий хлеб в пакете лежал на столе, а к ручке духовки был приклеен стикер с запиской.