Игра времен - [65]

На этом текст обрывался, а следующая страница была аккуратно вырвана.

Крамер уставился в книгу, инстинктивно ища продолжения, но дальше шла уже «Легенда о святом Деметрии и мече, называемом «Желтая Смерть», и никаких следов Черной Вероники.

Ладно. Он захлопнул том. На Шульца это не произведет впечатления. Все равно. Зажав книгу под мышкой, он вышел. Ему нужно было получить еще некоторые справки – не у метеорологов, конечно, а когда наружу отправится диспетчер наружной связи Вероника Неро.

* * *

– И ввергнули его во тьму внешнюю, – произнесла Вероника за спиной.

Действительно, экран внешнего обзора был непроницаемо темен.

– Сейчас будет видно, – отозвался Паскаль Ле Мустье с водительского места, – сейчас, только развернемся.

Тот, кто впервые назвал этот вид транспорта саркофагом, видимо, считал, что удачно пошутил. Обводы вездехода не отличались изяществом, присущим земным машинам. Но в тех не напихано такого количества аппаратуры – это не принимая в расчет брони – и еще остается столько места, что шесть человек разместились без давки. Вообще-то на Гекате в группу входило пятеро. Но запасное место имелось на всякий случай.

Старшим группы был сегодня Андерсон. В его распоряжении находились: Эдуард Фальк – тоже геолог-«гекатолог», по выражению местных остряков, Герт Кауфман – физик, Паскаль Ле Мустье – техник-водитель, Вероника Неро – диспетчер наружной связи. И сопровождающий – Крамер.

При повороте их тряхнуло, впрочем, не сильно, и тяжелый белый диск оказался в поле зрения.

– Рамнусия во всей красе, – прокомментировал Паскаль.

Ход саркофага был теперь относительно ровным.

– И так будет долго, – сказал Андерсон. – Сегодня у нас просто. Хотя и прокладываем вроде новую линию. Походим по границе защиты – она, понятно, отключена сейчас, посмотрим, нет ли новых трещин. Тут немного трясло недавно. Так что любуйтесь.

Он обращался к сидевшему за Кауфманом Крамеру – остальным задание было и без того известно.

– Доберемся быстро, если, конечно, ничего не случится. Связь только прямая, а то народ здесь разговорчивый…

«Народ здесь разговорчивый», – отметил про себя Крамер.

– Кстати, о связи, – сказала Вероника, – я включаю.

Пока она рапортовала, Андерсон продолжал:

– О чем это я… да, о быстроте… У этой штуки приличная скорость! Такой мощный двигатель способен… ну вот, на экране холм – если разгонимся, можем пробить его насквозь, верно, ребята?

– Это тот самый вездеход, который попал под оползень? – спросил Крамер.

На лице Кауфмана появилось неприязненное выражение.

Ответил Паскаль – он был в группе самым младшим и сохранил еще некоторый пиетет по отношению к старшим.

– Да, но вы не беспокойтесь. Мы все здесь подлатали. Да ничего особенного и не было. Так, помяло немного. Чтоб сломалось что-нибудь важное, нужен толчок посильнее.

– Каждая группа имеет в своем распоряжении вездеход, или они меняются?

– Вообще должны меняться. Но мы привыкли к этому.

– И никаких поломок?

– Ну и что. Починим. Я свое дело знаю, и Вероника мне поможет.

– У вас, Вероника, есть познания в технике?

– Абсолютно никаких, – быстро ответила она.

– Тогда каким образом…

– А у вас, шеф, есть познания в атомной физике?

– Нет.

– Вот видите.

«А еще беретесь проверять нас», – перевел Крамер его слова.

– Утешьтесь, в атомной физике я тоже ничего не смыслю. Я – чистейший гуманитарий, – сказала Вероника. Она сидела у пульта связи – в таком же, как у прочих, комбинезоне, с поднятым забралом маски. Без очков она действительно выглядела значительно старше, хотя Крамер не мог объяснить, почему.

– Зато, уверяю вас, у нее отличная память, и она быстро все усваивает. Вероника мне чинить после аварии кое-что помогала и за рулем иногда подменяет…

«Когда была осыпь, Паскаль оказался снаружи. Вездеход вела она. Почему?»

– А почему вы спросили именно об атомной физике, Герт?

– Потому что это имеет отношение к нашему двигателю.

– Я думал, у вездехода двигатель примерно как у глайдера.

– Это прежняя модель. Она давно устарела. Почти так же, как бензиновый мотор.

– Как щипцы для снимания нагара.

– Как что, Вероника?

– Я же историк. Я помню множество не существующих вещей.

– Не как у глайдера. Скорее как у челночного катера. Мощность немного меньше, но принцип тот же.

– Значит, при неисправности вам грозит… – Он не сказал «смерть», однако они поняли. Переглянулись без страха, но с осуждением. Опять он нарушил какое-то суеверие, неписаный закон…

– Это всегда возможно, – сказал Фальк.

На некоторое время наступило молчание. Крамер посмотрел на экран, однако картины, предстоящие его глазам, вряд ли могли вселить бодрость. Безжизненное пространство. Угрюмые очертания холмов, которые становились все ближе. Редкие валуны. Приобретшая твердость камня, покрытая трещинами почва. Пейзаж, от которого захотелось бы повеситься, будь Крамер натурой более эмоциональной, и в любом случае непривлекательный. Лучше уж холодный уют Станции. Но экипаж… им, кажется, это нравилось. Лица их оживились, они переглядывались, и подобная демонстрация наличия иных связей не могла не вызвать у Крамера некоторого раздражения.

– Вон там – карьер Доули, – весело сказал Паскаль. – Теперь уж там пусто. Ребята славно поработали, правда, Бен? Я был с ними. Очень интересно. Я ведь геологией увлекся уже здесь, на Гекате. На Земле этого не было. Понимаете, читать – это одно, а увидеть своими глазами – совсем другое. А здесь у меня появилась возможность именно увидеть.