Игра воды - [3]
Шрифт
Интервал
Пред Нивой, с трассы сползшей боком,
Вдруг встать, как ледяной костер.
Из-за руля чтоб вышел кто-то
И галстуком очки протер.
Практика
Так молчала она или что отвечала,
Наблюдая бегущие титры начала
На протертой от пыли мерцающей линзе,
Выгнув руку, как в танце медлительном Илзе.
Или, чай заварив из пакетов бумажных,
Разливала по чашкам и слушала дальше,
Как не врет ухажер, отгребая варенье,
Пустоту заполняя болтливым волненьем.
Как легко после смены соблазну поддаться —
Книгу в библиотеке на фабрике ткацкой
Сунуть под олимпийку, как знамя в сраженье,
И уйти с безразличным лица выраженьем.
Но, кино заглушив, били ходики гулко,
И, как время, ссыпалась песком штукатурка,
И звучала тоска, будто вправду все было,
Или песня без слов в конце серии мыла.
Апостол Петр
А сторожа дедушка вынь да полож!
Алеш! – ходит по двору, – Где ты, Алеш?
Известкой ствол яблони мажет.
Заката в калитке встает полоса.
Сдвигает фуражку старик на глаза
И вслед уходящему машет.
Ни заросли хмеля, репья, лебеды,
Ни дом, ни качели уже не видны,
Ни вишня, ни грядки картошки.
И дед не уходит, все машет внучку,
Сливаясь с листвой, погружаясь во тьму,
Все машет широкой ладошкой.
Томят меня осени тихая грусть
И сырость. Я знаю, я скоро проснусь,
На грудь потяну одеяло.
На бок повернусь, но не скрипнет кровать,
И буду лежать и глаз не открывать,
Дышать чабрецом и тимьяном.
Встает то стеной, то обрывом земля.
Враскачку относит теченье меня,
И плеском баюкает осень.
Молитву творят на холме горячо…
Не слышно мне слов, но я знаю, о чем
Мой дед Богородицу просит.
Ода Радости
Артист на часах командирских колесико
Завода подкрутит, послушает ход,
И жадно попив кипяченой из носика
Вполголоса арию Князя споет.
Попьет, покряхтит, пошуршит занавесками,
Пройдет в коридор, плащ накинет, пора.
И вся коммуналка его половецкими
Напевами с богом проводит в ДК.
Нырнет разведенка на кухню и включит нам
Поля яровые, воюющий мир.
И школьник ее, голой Махой измученный,
Проскачет из-под одеяла в сортир.
Вплывут в коридор не в халатах, а в платьицах
Березки ансамблем под трели рожка,
И следом за ними вплывет старшеклассница
С усами не смытых разводов снежка.
И выйдет алкаш из-за ширмы не выспавшись,
И что-то сипато прошепчет себе.
И выйдет так горько, что словом не выразишь,
Когда он на коврик сползет по стене.
Медбратья, цыгане с медведем и танцами,
И с гаснущей свечкой беззубый дьячок,
И бабки в платочках толпою потянутся,
И в кофточке с алым значком дурачок.
С рыданьем и смехом нежданные гости к нам
Нагрянут, и щели рассолом зальют.
Куда же податься из ванной мне, Господи,
Где я перед зеркалом пыльным стою?
С мешками, морщинами, с раннею лысиной,
Укус комариный до крови растер,
Контуженный светом и желтыми листьями,
Что за ночь с березы прибрал мародер.
Не щелкну щеколдой, не выйду под занавес,
Пошарю в карманах – брелок без ключа,
Союз, коробок, затянусь и возрадуюсь,
Пока в дверь испуганно не постучат.
Газеты не ровно на тазике сложены.
Не якорь, а брюки забросил матрос.
Спокойно! Встречайте меня, краснокожие,
Я стеклышки вам из-за моря привез!
Свобода
И не должен был вечер ненастьем
Завершиться – все ждали закат.
Но пришлось подниматься на насыпь,
Возвращаться по шпалам назад.
Звяк тревожный, железнодорожный,
Гул дождя, прочий шум, всякий вздор —
Если чуть поднапрячься, то можно
Различить в звуках странный узор.
И поедет мелодия сразу,
Будто только что выло в ушах,
И слова потекут не напрасно,
И подстроятся тут же под шаг.
Чтобы выскочил образ, как заяц, —
Чтобы в мертвом застыть столбняке,
Все слова позабыть опасаясь…
И забыть, но пойти налегке.
Сад Святого Григория
Теперь, когда сбылись Твои пророчества,
Чем жить мне? – снегом, лесом у реки.
Дорогой в лагерь – чтобы в одиночестве
Вокруг барака нарезать круги.
В фаянсовом патроне электричество
Трещит. И не молчит вода в трубе.
Дождаться на морозе симфонических
Раскатов из тарелки на столбе.
По снегу хрупать в валенках под тиканье
И цокот скрипок – склад, хозблок, медчасть.
Как выгнулось блестящими гвоздиками
Разорванное небо различать.
О чем мечтать, тропой шагая узкою,
Когда давно сбылось все, вот вопрос!
Есть чистый снег, классическая музыка,
И ночь, и сухоцвет холодных звезд.
О чем мечтать мне, зеку с желтой лысиной,
О чем произнести так страшно вслух? —
Чтоб и во мне так поднялась, так выросла
Гармония, которая вокруг?..
«В одном из июльских так и не узнал я…»
В одном из июльских так и не узнал я
Короткий, но яркий денек.
С утра поплескался в реке баттерфляем,
В обед потянулся в тенек.
По памяти радость и сладкое счастье,
И радуг цветной порошок.
И волны бежали, и тучи сгущались,
Но дождик так и не пошел.
За тенью домой возвращались из плена
Герои потрепанных книг
И старец Гомер, осудивший Елену
За гибель троянцев лихих.
И долго паром у причала качало,
Ломало волну пополам.
И долго читал, забывая начало,
Я толстый-претолстый роман.
Волшебная клинопись, странная стружка,
Рисунок ограда-лесок.
Разбилась упавшая с елки игрушка —
Скрипит под ногами песок.
Песня
Пусть утро воскресенья холодом
Узор наметит на стекле.
В обратной перспективе комнаты
Весь мир откроется тебе.
Замрут растения и кружева,
На пиджачке блеснет значок.
И будет, расширяясь – суживаюсь,
Осваивать углы зрачок.