Игра в жмурики - [7]

Феликс. Я рассчитывал на твою семейную сообразительность, Аркашка.

Аркадий. Ты страшный фашист, сука. И я вот, на хуй, убил человека, а будто и не убивал человека, еврея.

Феликс. Знаю.

Аркадий. Знаешь? Ты тоже убивал? А кого? Евреев тоже?

Феликс. Кого я - тех уже нет человеков, евреев.

Аркадий. А ты еврей, сам-то?

Феликс. Все мы евреи, если по Марксу живем. Или по Христу.

Аркадий. И многих ты своими руками?

Феликс. Профессия.

Аркадий. Замочная профессия. Теперь я понял, почему ты поэму пишешь для самолечения и читать никому не даешь. Твои же гебисты тебя и хлопнут без очереди. Про делишки свои мокрушные пишешь?

Феликс. Так и быть, Аркаша, куплю я у тебя кенаря - извращенно ты мне показываешься.

Аркадий. А ты мне ни хуя не показываешься, Эдмундович. Что я тебе такого плохого сделал? Ты что, осерчал, что я тебя попросил молоко с пищеблока поменьше пиздить? Но ты ж офанарел со своими трехлитровыми банками. У больных же пиздишь. Они ж тебе, своему сотруднику, столько денег в карты просаживают. Ты цистерну парного молока после каждой смены можешь покупать.

Феликс. Ну спиздить-то куда приятнее, если можно спиздить. Тебе ли мне объяснять, хохляндия?

Аркадий. Конечно, оно приятней спиздить, если можно спиздить, Эдмундович.

Феликс. А спиздить у своих коллег, убийц хронических, литра три молока под носом - это ж роскошвенно, это ж интерес спортлотошный.

Аркадий. Что-то мы все тут собрались убийцы.

Феликс. Теперь вот и ты стал членом нашего тварищества. Учись точнее выражаться.

Аркадий. Ххорошо.

Феликс. А дрожит у тебя голосок. Тебе еще далеко до профессионализма.

Аркадий. Зачем ты это со мной сделал?! Кого другого нельзя было найти?

Феликс. Вот как ты сам, хохол, за чужой спиной отсидеться-то любишь. Ты считаешь, что я с тобой обшибся?

Аркадий. Да, вроде, как сказать.

Феликс. А если четко, уверенно ответить?

Аркадий. Я думаю, что вы во мне не ошиблись, товарищ.

Феликс. Вот и хорошо. Нам свежевыстроенные кадры нужны. Предательские кадры мы не перестраиваем. (Большим пальцем проводит себе по горлу.)

Аркадий. Так точно.

Феликс. Еще задание получишь - исполнишь?

Аркадий. Так точно. Какое задание?

Феликс. Ну кого-нибудь там к праотцам забросить. Члена какого, дармоеда еврейского, который мешает жить совейским людям. Ты же совейский человек, хохляндия?

Аркадий. Я - совейский человек.

Феликс. Ну так, исполнишь?

Аркадий. Прикажете - исполню члена антисовейского.

Феликс. Да, хохол, замочный ты кадр - просто невозможно не купить у тебя кенаря. За четертак, говоришь, отдаешь птичку?

Аркадий. Да знаешь, Эдмундович, я вот что решил - не надо у меня покупать птичку, я ее тебе так подарю.

Феликс. Кеша, друг! (Обнимает Аркадия.) По гроб жизни обязан за птичку такое счастье.

Аркадий. Да не за что, Феликс Эдмундович, не стоит. А послушай, Эдмундович, ты меня, конечно, того, - извини, а у тебя что, есть и книжечка?

Феликс. Какая у меня есть книжечка?

Аркадий. Да красненькая такая книжечка - по ней еще пройти везде можно.

Феликс. А-а - члена писателей совейских красненькая книжечка? Да нет у меня такой книжечки, Аркаша, не вчленился еще официально.

Аркадий. Да не, Феликс, другой красненькой книжечки.

Феликс. Какой другой?

Аркадий. Ну этой - члена КГБ.

Феликс. А-а-а - куда гнешь, змеюга. А зачем тебе?

Аркадий. Да посмотреть очень хочется. Интересно. Никогда не видел.

Феликс. Ну что ты лапшичку-то на ушки вешаешь, Аркашка, что никогда не видел? Тебе тут каждый второй больной показывает - гебешным членством бахвалится.

Аркадий. А я не спрашивал показать. Вот три года уже отслужил, а не спрашивал. Сапожник без сапог.

Феликс. Ах ты, сапожник без сапог, - мой ты лапотник. Ты ж проверить, моя радость, хочешь - точно я гебист или блифую.

Аркадий. Да, Эдмундович, проверить хочу. В середку бьешь - в десяточку.

Феликс. Почерк большого гебешного виртуоза в тебе усматриваю, моя ты десяточка. Посмотри мою книжечку, Аркашка, - Фомка ты неверующий. (Достает из кармана "краснокожее" удостоверение КГБ и показывает его Аркадию.) :

Аркадий. (Читает.) "Выдано капитану Феликсу Феликсовичу Поливайлову". Печать, фотография. Похож! Простите великодушно, товарищ капитан, что чуток сумлевался. Хорошенькая такая книжечка - маленькая такая, удобненькая.

Феликс. Охуительно удобненькая книжечка, Аркашка. У фарцы-книжника хуй купишь.

Аркадий. А у тебя звание приличное - молодец, поздравляю.

Феликс. Для моих лет - самое зашибительское.

Аркадий. Ты только меня прости, Феликс Феликсович, - ну я думал тут со мной бумагомаратель какой работает, а ты, оказывается, человек.

Феликс. Каждый гебешник должен уметь маскироваться. Я тоже вот думал, что тут со мной хохол-воришка щипаченок работает ни на что не способный. Ан вить, способным оказался. Умеешь скрывать способности под дебильной ряшкой.

Аркадий. Я оченно способный, Феликс Феликсович. Все что прикажете, то и смастачу. Я вам по способностям, а вы мне по потребностям. Так?

Феликс. Мы хорошо за способности тугрики чеканим - не обидим.

Аркадий. Просто рад пренебесно.

Феликс. Ну а вот, если не забашляем за способности - в дамки человечка антисовейского оформишь?