Игра в жизнь - [3]

Шрифт
Интервал

– Да хрен бы с этим толстяком, у вас, зайчиков, вечно

всё через жопу.

Бес улыбнулся очередной попытке Билда пошутить.

– И вообще, где, на хрен, это газированное озеро? –

уже раздражённо добавил Билд.

– Слушай, он наверное в чил-ауте, пошли. – Бес резко

повернулся и пошёл туда, где все просто сидели и отдыха-

ли в тишине от бомбившей мозг музыки. Билд, не спеша,

осматриваясь по сторонам, пошёл за ним. Когда он зашёл

в зону чил-аута, Бес уже вовсю пытался увести Байкала

от какой-то девчонки, очень похожей на мальчика. Билд

подошёл поближе и, глядя на всех сразу, сказал:

– Или мы идём прямо сейчас, или кто-то останется го-

лодным.

– В каком смысле? – Байкал посмотрел на Билда, ко-

торый, махнув головой в сторону Беса, хитро улыбнулся.

Он перевёл взгляд на Беса. Тот, похлопав себя по карману,

тоже улыбнулся и не менее хитро.

– А сразу сказать не мог? – Байкал вскочил с дивана. –

Пошли быстрее.

Все трое быстрым шагом направились на выход.

– Байкал, а ты ещё вернёшься? – подала голос девочка-

мальчик.

– А вот на этот вопрос «Зебра» ответить не может. –

Байкал улыбнулся и вышел из комнаты.

– Так, и не вздумайте сейчас отвлечься, у меня уже нос

чешется, – сказал Билд, толкая Беса в плечо, который уже

было собрался подойти к очередной знакомой девушке.

– Да ладно, не писай, а то бицепсы похудеют. У меня

у самого чешется. – Бес махнул знакомой рукой и пошёл

дальше.

Выходя на улицу, они услышали голос охранника

Андрея.

– Что, ребятки, воздуха свежего пошли понюхать?

– Андрюшенька, ты не переживай, мы понюхаем и

вернёмся, а ты своих пока предупреди. Билд подмигнул

охраннику.

Тот сразу понял, что завтра придётся опять объяс-

няться с начальником охраны по поводу поведения посе-

тителей. Друзья уже почти подошли к джипу Билда, как

навстречу им из-за машины вышел какой-то парень и

толкнул плечом Беса, из руки которого от удара вылетел

пакетик с кокаином. Билд резко ударил парня в живот и

тот, скорчившись от боли, упал назад прямо на пакетик с

наркотой.

– Ты, сука грёбаная, ну, если рассыпал, убью! – Бес с

размаху двинул парню ногой по рёбрам. Тот вскрикнул

от боли и сложился пополам. Бес ещё раза три ударил

парня ногой в лицо, прежде чем друзья смогли оттащить

его. Избитый паренёк лежал и стонал от боли: всё лицо у

него было в крови.

– Блин, Бес, ты всё же псих конкретный. На хера ты

ему такой форшмак замутил? – Билд еле сдержал Беса,

чтоб тот ещё не врезал лежачему парню.

– А если этот ушлёпок всё рассыпал, тоже так ска-

жешь?

– Да ничего он не рассыпал, нормально всё, – сказал

Байкал, поднимая пакетик с земли. – Пошли уже, а то так

никогда не дойдём. – Бес вытер ботинки об рубашку из-

битого пацана и пошёл в машину.

– Ну всё, блин, пипец, минут через 40 здесь будет

Бородино. – Охранник Андрей стоял у входа и смотрел на

то, как трое отходят от избитого парня.

– Да ладно тебе, не каркай, сейчас придёт в себя да

свалит, – в надежде на благополучное завершение рабо-

чей смены сказал второй охранник.

– Я на прошлой неделе видел этого бедолагу, он ещё с

тремя молодцами был. Сейчас в себя придёт и наверняка

звонить будет, подмогу вызывать. Те, конечно, приедут,

начнут пальцы гнуть за брателу, а Билд с ребятками не

любят, когда на них пальцами тыкают.

– А что будет-то? – поинтересовался напарник.

– Ну, могу сказать одно, лишь бы без летального ис-

хода.

– Не, ну это само собой, что они, дураки что ли?

– Э, брат, не скажи. Я в том году в другом клубе работал.

Так Билд со своими друганами троих так отметелили, что

один коньки отбросил, – Андрей от воспоминаний даже

передёрнулся, – но, ничего, отмазали родичи сынульков.

– Да уж, тогда начало сегодняшней ночи ничего хоро-

шего не предвещает, – грустно произнёс второй охран-

ник.

– Ладно, что-нибудь придумаем. Позови ещё пару че-

ловек, тех что сильно не заняты. – Андрей достал сига-

рету и, приняв позу Ильи Муромца на распутье, закурил.

– Не, ну ты видел, сегодня что, день открытых дверей

в доме слабозрячих? – Бес как всегда очень долго успо-

каивался. – А главное, не «извините», не «I’am sorry».

– Ну, ладно, хватит беситься, хотя… для тебя это нор-

ма, – сказал Билд и потрепал Беса по голове. – И отдай

мне пакет, а то от переживаний сам всё рассыплешь. –

Билд забрал порошок и начал готовить первые дорожки.

Бесу дал занюхать первому, чтоб быстрей успокоился.

Потом нюхнул сам и передал оставшееся Байкалу.

– Блин, вот нафига они везде камер натыкали? Даже в

грёбаном сральнике и то воткнули.

– Ты что, Байкал? Ты так не выражаешься вроде. –

Билд с удивлением посмотрел на друга.

– Так мы сейчас дыхнули бы где-нибудь внутри, и всё.

Да и пацанчик был бы цел, – как бы оправдываясь, сказал

Байкал.

– Ой, ну ты прям как первый раз замужем, оклемает-

ся. Давай запихивай в себя это говно и пошли уже колба-

ситься. – Билд повернулся и вышел из машины.

Через некоторое время они все вместе шли обратно в

клуб.

– Так, ну хватит уже, отстань от него, – сказал Билд,

отодвигая Беса, который хотел ударить уже сидящего на

асфальте парня.

– Радуйтесь, уроды, недолго осталось, – тихо сказал

парень, сплёвывая кровь и доставая телефон из кармана.

– А вот и мы, Андрюшенька, как обещал, – сказал Билд

охраннику, проходя мимо. Андрей просто молча улыб-


Рекомендуем почитать
Волк

Повесть-сказка, без моральных нравоучений и объяснения смысла жизни для нашей замечательной молодежи. Она и без нас все знает.


Стёртые краски иллюзий

Максим, как и многие люди, жил обычной жизнью, не хватая звёзд с неба, но после поездки в Индию, где у него произошла довольно странная встреча с одним мудрым старцем, фундамент его привычного мировоззрения дал трещину, а позже и вовсе рассыпался в прах. Новый смысл и уже иные горизонты увлекли молодого человека к разгадке очень древней тайны жрецов… И это ещё не всё, впереди другие приключения и жизненные головоломки. С уважением, Вячеслав Корнич.


Разрушение

Тяга к взрослым мужчинам — это как наркотик: один раз попробуешь — и уже не в силах остановиться. Тем, для кого априори это странно, не объяснишь. И даже не пытайтесь ничего никому доказывать, все равно не выйдет. Банально, но вы найдете единомышленников лишь среди тех, кто тоже на это подсел. И вам даже не придется использовать слова типа «интерес», «надежность», «безопасность», «разносторонность», «независимость», «опыт» и так далее. Все будет ясно без слов. Вы будете искать этот яд снова и снова, будет даже такой, который вы не захотите пустить себе по вене, но который будете хранить у самого сердца и носить всегда с собой.


Итан слушает

Мэпллэйр – тихий городок, где странности – лишь часть обыденности. Здесь шоссе поедает машины, болотные огни могут спросить, как пройти в библиотеку, а призрачные кошки гоняются за бабочками. Люди и газеты забывают то, чего забывать не стоит. Нелюди, явившиеся из ниоткуда, прячутся в толпе. А смерть непохожа на смерть. С моста в реку падает девушка. Невредимая, она возвращается домой, но отныне умирает каждый день, раз за разом, едва кто-то загадает желание. По одним с ней улицам ходит серый мальчик. Он потерял свое прошлое, и его неумолимо стирают из Мироздания.


Ты создана для этого

Молодая семья, идеальный быт, идеальные отношения. Сэм – идеал мужчины и мужа. Мерри – прекрасная мать и хозяйка. И восьмимесячный малыш Конор, ангелочек. Сейчас они живут в Швеции, в доме с цветущим садом… Мерри приглашает подругу детства по имени Фрэнк погостить у них какое-то время. Постепенно Сэм начинает проявлять к ней повышенное внимание, и это пугает молодую супругу. А вот Фрэнк замечает кое-что странное в отношении Мерри к сыну… С каждым новым днем, проведенным в семье, Фрэнк убеждается, что все, что она видит – иллюзия, маски, за которыми скрываются настоящие лица: жестокие, деспотичные и кошмарные.


Забыть нельзя помнить

Кира Медведь провела два года в колонии за преступление, которого не совершала. Но сожалела девушка не о несправедливости суда, а лишь о том, что это убийство в действительности совершила не она. Кира сама должна была отомстить за себя! Но роковой выстрел сделала не она. Чудовищные воспоминания неотступно преследовали Киру. Она не представляла, как жить дальше, когда ее неожиданно выпустили на свободу. В мир, где у нее ничего не осталось.