Игра в убийство - [8]

— А как вы пришли к заключению, что изготовленный вами яд является именно ядом Борджиа? — задал вопрос Кирилл.

— Вы хотите спросить, как я его испытывал? — уточнил Дубов. — Что ж, пойдемте!

Он нажал на кудрявую головку ангела, украшавшего раму портрета кардинала с иезуитской улыбкой на тонких губах, и часть книжного шкафа отодвинулась в сторону.

— Прошу! — указал рукой Валерий Павлович на потайной ход. — Я приглашаю вас в мою святая святых, кабинет алхимии.

Кирилл не без странного трепета перешагнул порог, как бы отделяющий XXI век от XVI.

— Здесь не хватает только появления Мефистофеля, — оглядываясь по сторонам, пробормотал он.

Длинный стол был уставлен ретортами, колбами, ступками, посредине было сделано углубление для «адского» огня. На книжных полках огромного шкафа стояли толстые фолианты, лежали пергаментные свитки, светились фосфором философские камни.

— Теперь я уверен, что Мефистофель побывал здесь, и даже знаю в какой день. Когда жидкость без цвета и запаха наполнила эту колбу, я, как безумец, разговаривал с каждой каплей, словно она попала ко мне из XVI века и заключала в своей подрагивающей оболочке какую-то страшную тайну, которую я непременно должен был узнать. У меня было ощущение, что условное понятие времени сместилось и я на краткое мгновение проник в век Ренессанса. Небывалые, неизведанные чувства охватили меня. Я совершенно четко ощутил себя в доме, знакомом мне, но давно мною покинутом, я видел из окна купол собора Святого Петра, я вдыхал странный по составу воздух и слышал странные звуки, доносившиеся с улицы… Мои пальцы были унизаны перстнями, на плечи был накинут тяжелый бархатный халат, отороченный мехом… и в последних лучах солнца я увидел тонкий профиль черноволосой женщины, быстро прошедшей по крытой галерее… — Валерий Павлович замолчал, устремив свой взгляд вглубь веков.

Очнувшись, он посмотрел на Кирилла, но не встретил в его взгляде непонимания или затаенной насмешки.

— Конечно, — с жаром продолжил он, — мне хотелось испытать мой яд. Я взял обыкновенную розу и капнул на нее жидкостью. Роза мгновенно съежилась, почернела и рассыпалась. Я был в восторге. Потом я совершенно случайно услышал, как наш дворник жаловался на набег крыс в подвале. Ночью я спустился туда и разбросал по полу кусочки мяса, пропитанные ядом. Утром дворник вынес целый мешок дохлых крыс. На этом я свои эксперименты полностью закончил. Я выбрал для своего ядовитого детища красивый флакон венецианского стекла, оправленный в золотую сетку, украшенную изумрудами, и поставил его в сейф.

— А кто знал о существовании этого яда?

— Все! — разведя руки в стороны, воскликнул Дубов. — Абсолютно все, кто бывал у меня. Я хвалился им, демонстрировал гибель розы… Хотя многие весьма скептически отнеслись к тому, что мне удалось воссоздать рецепт яда Борджиа. Не скрою, меня это очень задевало, но тем не менее мой яд стал поводом для добродушных насмешек, а потом о нем вообще перестали говорить.

— Валерий Павлович, — обратился к Дубову Кирилл, — я попрошу вас составить список всех, кто, скажем, в течение этого года побывал у вас. Кстати, когда у вас изымали флакон с ядом, вы не заметили, что его стало несколько меньше?

— Нет, ничего особенного я не заметил. Флакон стоял на своем обычном месте, во всяком случае, у меня не возникло ощущения, что его кто-то трогал. Но список! — Дубов со вздохом покачал головой. — Вы не можете себе представить, сколько и каких людей побывало у меня за этот год… Это тома!.. И потом, я все-таки уверен, никто из них даже в мыслях не мог допустить желания убить Дениса. Это исключено!

— Простите, Валерий Павлович, но исключать буду я.

Дубов провел рукой по лбу и пробормотал:

— Ужасно! Ужасно! Мне кажется, я слышу, как мне бросают в спину: «Отравитель»!

— Валерий Павлович, завтра к вечеру вы сможете подготовить мне этот список?

— Нет, нет! Завтра — сумасшедший день! Завтра — худсовет! Мы хотим воссоздать первоначальную постановку балета «Спящая красавица»! Воссоздать все вплоть до каждой ноты, написанной Чайковским, до каждого пируэта, указанного Петипа, вплоть до цвета и размера бантов на туфлях короля Флорестана. Это будет грандиозно и великолепно. Это будет живая копия первого балета, поставленного в 1883 году. Поэтому завтра я занят! — взволнованно объяснил Дубов. — Но на днях я обязательно составлю список.

— Хорошо, — согласился Кирилл. — Вот номер моего факса.

Валерий Павлович взял визитную карточку и, пожимая на прощание Кириллу руку, сказал:

— Признаться, я очень надеюсь на вас! Мне бы не хотелось всю оставшуюся жизнь ходить в отравителях.

Спустившись вниз, Кирилл задумался о своем впечатлении от встречи с Дубовым.

«Увлеченный, эрудированный, склонный к мистической экзальтации человек. Несомненно, одаренный художник и алхимик. Мог ли чем-нибудь ему помешать Денис Лотарев? И помешать настолько, чтобы он решил избавиться от него? Рискованный шаг, но что такое риск для человека, мощью своих духовных сил проникающего сквозь века в эпоху Ренессанса?! — Кирилл улыбнулся. — А вообще это просто гениально — убивать при помощи яда. Как он рассказывал?.. Можно уколоть иголкой намеченную жертву, чтобы она упала замертво. В резервуаре такой иглы находится яд, капля которого способна сразить здорового быка. В таком случае киллеры остались бы без работы. Насколько проще и разумнее каждому без лишних свидетелей решать свои проблемы. Вот только где взять рецепт яда Борджиа?!»