Игра в темную - [3]

Вздохнув, Куб поднялся и, покинув сияющую стерильной чистотой приемную, отправился наверх, бросив на ходу охраннику: «Визиря ко мне!»

Основным жизненным принципом Куба, благодаря которому он и оказался на одной из вершин бандитской структуры, был принцип: «Не доверяй никогда и никому». Следовал он ему неукоснительно, не делая исключения ни для партнеров по криминальному бизнесу, одного из которых — Банкира — и отправили к праотцам только что по его заказу, ни для столь близких помощников и советчиков, как Визирь. Нужно сказать, что на данный момент основания для недоверия к ближайшему окружению у Куба действительно имелись. В последние месяцы потери в сплоченных рядах его людей и провал двух тщательно подготовленных операций неотвратимо свидетельствовали: именно здесь, рядом, находится мен-товский сексот…

Особенно сузился круг подозреваемых после того, как провалилась вторая операция, знали о которой буквально считанные люди.

Разговор с Визирем, предстоял серьезный, поскольку именно по его наущению зря ликвидировали Банкира. «Уж не проснулся ли в Визире инстинкт бывшего мента, хотя и изгнанного из рядов за взятки, но все же мента?»

Куб был несправедлив к Визирю. У того были серьезные основания подозревать Банкира. Оттого и указал на него хозяину как на возможного стукача. Идя к Кубу на ковер, он не хуже шефа знал, что с Банкиром вышла досадная промашка. Куб сразу перешёл в атаку:

— Не боишься, что к тебе по ночам начнет являться невинно убиенный? Ну ладно забудем. Зато теперь, как говорят твои бывшие сотоварищи, круг подозреваемых сузился! Что скажешь?

— В привидения не верю, а насчет Банкира не жалею: суть в том, что не он один сотрудничал с ментами. А что сотрудничал — и сейчас не сомневаюсь, — торопливо добавил советник. Такого заявления Куб явно не ожидал. Однако изумлялся недолго, бросив через стол своему подчиненному хорошо известный тому листок бумаги. Визирь самолично составлял для Куба пару дней назад этот список подозреваемых.

_ Что-то многовато у тебя тут имен, Визирь, получилось… С одной стороны. А с другой — кое-кого не хватает.

— Кого?

— Троих: тебя, Бакса и меня… Или не знаешь, что в таких делах никого нельзя оставлять вне подозрений?

— Ты авторитет, тебе виднее… Тем более что Бакс, насколько знаю, твой старинный дружбан, а я — гарант безопасности.

— Ну и что? Я и себе не всегда доверяю, не то что вам. А тебе меньше всех… Ну-ну, не бледней! Шутка… Короче! Из твоего списка я оставил четверых для проверки в первую очередь. Лучше всего установить за ними слежку.

— Нет! — готовый заранее к этому разговору Визирь перевел дух, поскольку наконец-то дело дошло до сути.

— Я тут кое-что удумал.

— Да ну?

Не обращая внимания на иронию в голосе хозяина, Визирь продолжил:

— Сперва надо им всем подсунуть дезу, а уж после следить… Наверняка какое-то дельце шумное, тянущее на очередной висяк ментам на шею, есть. Или вот-вот будет. Закавыка в том, что преступление должно быть громким, скандальным… А после всем четверым дезу и кинем — каждому свою наводку. Какой из крючков менты заглотят — тот и сексотит…

— Недурно! — Куб вынужден был признать, что задумка бывшего мента выглядела вполне достойной.

— Похоже, и дельце нужное у тебя на примете есть?

— Пока нет, — покачал головой Визирь.

— Но в наше время это, однако, не проблема, а вопрос все того же времени…

Сказал — и как в воду глядел: буквально на следующее утро не только милицейские сводки, но и страницы прессы, и экраны телевизоров буквально запестрели подробностями поистине жестокого и с виду явно заказного убийства одного из самых известных столичных дельцов — Кожухова. Пожилого бизнесмена убили в собственной квартире, куда он для чего-то заехал в совершенно неурочный час, оставив охранников на фирме и даже отпустив своего бессменного водителя вопреки настояниям последнего. Убили Кожухова с крайней жестокостью, зарубив топором…

Орудия убийства — так же, как вообще каких-либо существенных улик — на месте преступления не обнаружилось. Труп жертвы нашла его жена, вернувшаяся из очередной поездки по модным бутикам и находившаяся в данный момент, по уверениям СМИ, в шоковом состоянии…

Кабинет, несмотря на приоткрытое с ночи окно, напоминал душегубку: яростная жара, свалившаяся нынче на Москву, до сих пор наблюдалась разве что в экваториальном поясе планеты.

Но огорчаться в этой связи я не стал, так как телефон зазвонил снова, едва я переступил порог. А после, дослушав торопливую, сбивчивую речь агента вышедшего на связь во внеуроченное время, я тут же набрал новый служебный телефон Кондратова: вряд ли он изменил своей привычке являться на работу за час до подчиненных… Я не ошибся.

— Вот что, Валя, — выслушав меня, полковник, вопреки ожиданию, почему-то не спешил обрадоваться.

— Подъезжай-ка ты ко мне прямо сейчас. А я, с большим облегчением покинув свою душегубку, отправился на встречу с Кондратовым. Не предполагая, что буквально со следующего дня буду откомандирован в его распоряжение.

— Говоришь, Кожухова замочил Билет… Хочешь на спор? У Билета на время убийства обнаружится железное алиби…