Игра в Тарот - [31]

Толику опять начало казаться, что его надувают. Какие-то адаптированные к современному сознанию будисткие софизмы. Типа сознание Будды, и другая модная нынче дребедень. Это было настолько далеко от того что он ожидал услышать, что вслед за было вспыхнувшей нежданной надеждой, его настроение резко качнулось к глубокому разочарованию.

— Надо попробовать, как то завершить эту дискуссию и смыться побыстрей — решил он и начал несколько агрессивно:

— Всё понятно. Есть только сон. Сон Будды. Надо понять, что есть только это, а всё остальное пустота. И так далее. Спасибо, слышали, только судьба то тут при чём?

— Имейте терпение. Вы никогда не задумывались, почему ваша судьба сложилась так или не иначе? Случайность? Но, признав это, мы должны будем понять, что тогда вообще нет никакого смысла. Если миром правит случайность, то не может существовать никакая структура. Элементы никогда бы не смогли бы соединиться вместе, чтобы создать что-либо устойчивое. Сколько бы не работал генератор случайных чисел, осмысленной картинки не получится. Значит не случайность — творец этого мира. Но что тогда? Чья то воля? Непонятная нам воля, которая определяет, что будет так и не иначе? Но если есть некто, от чьей воли, зависит всё в этом мире, то тогда он величайший тиран. И судьба зависит лишь от его каприза, прихоти, а значит опять от случая. Ещё более плохого случая. И тогда есть только два пути у человека, или быть его рабом, или восстать и потерпеть поражение. Убить себя, и тем погасить своё сознание, которое в этом случае является лишь отражением его деспотичной насмешки.

— Это и есть, по-вашему, изменить, судьбу? — иронично заметил Толик.

— По-нашему, это называется Штурм Неба. По-нашему, — Алхимик произнёс это с некоторым сарказмом, как профессор, который вынужден дискутировать со студентом — несмышлёнышем, — может быть только два выхода из потока неугодного нам сознания: Штурм Неба или Обретение Судьбы. И они всегда идут рядом. На Штурм Неба вы явно не годитесь, остаётся попытаться обрести судьбу.

— Разве у меня и так уже нет судьбы.

— Если она вас устраивает, то я вас немедленно оставлю наедине с вашими кошмарами.

Толик поёжился, и быстро спросил:

— Но как, как это возможно.

— Я стараюсь вам объяснить, но вы сбиваете меня своими вопросами. Итак, продолжим. Если есть бесчисленное множество вселенных, и не слепая случайность правит миром, то не логично ли предположить, что каждая такая вселенная реализация одного из бесчисленных возможных вариантов мироздания. Каждая такая вселенная сама по себе несёт деспотизм родовой травмы, слепой случайности лежащей в её основе. Каждая такая вселенная убога и несовершенна. Ведь она лишь случайное порождение. Игра случая. Вариант одной из бесчисленных возможностей реализации. И поэтому изначально убога и ущербна. Но все вмести, дополняя друг — друга, они реализуют и выявляют все варианты развития, и в целом картина мироздания полна и логична.

— Ну и что следует из этого для нас практического? — буркнул Толик, потеряв мысль, и воспользовавшись правилом, что если не понимаешь, о чём идёт речь, то спроси, что тебе с этого будет.

— Остался всего лишь один шаг. Будьте терпеливы. Все эти вселенные осознаются. Осознаются нами. Процесс осознания мы называем сном. Когда вы видите сон, то рядом с вами есть бесчисленное количество сознаний видящих другие варианты вашего мира, в настоящем, видевшие в прошлом, увидящие в будущем. Если мы возьмём все эти варианты, то мы получим кластер, содержащий все возможные реализации вашего сна. Все ваши сны. Вот этот кластер мы и называем судьбой. Вашей судьбой.

— Вы говорите, что рядом со мной есть бесчисленное количество сознаний видящих другие варианты мира. Чьи это сознания? Кто они?

— Да это же всё вы! Вы и есть весь этот бесчисленный поток сознания разных вариантов вашего мира, вашего сна! Осознав их все, вы обретёте их. Осознать — значит обрести! Единственное что нам принадлежит по право, и что у нас никто не может отнять — это лишь догорающая искра памяти о виденных нами иллюзиях. Осознав их все, мы обретаем судьбу. Посмотрев один сон, мы в это же время смотрим и бесчисленное количество других. Одновременно. Одни кончаются, другие начинаются. И новый каждый раз, лишь слегка изменённый вариант прошлого. И всем нам суждёно смотреть и смотреть эти почти одинаковые сны. Без конца. До скончания самого времени. Но эти сны, тем не менее, разные, каждый раз они приходят немного другие.

— Ну, я же вижу сейчас… один поток сознания. Один сон. Как же я могу быть одновременно теми, кто видят другие сны? И сколько же времени надо осознавать все эти бесчисленные варианты снов, чтобы все их «обрести»?

— Просто сейчас вы зафиксированы на одном варианте. Все ваши сны очень похожи. Иногда, даже так, что вы не в силах их отличить друг от друга. Все эти бесчисленные варианты мироздания разбиты на устойчивые однородные группы. Именно этот феномен создаёт индивидуальность и личность. Иначе личность была бы невозможна. Был бы калейдоскоп бессвязных быстроменяющихся образов, безумная рябь ничем не похожих и не связанных друг с другом случайных видений. Нужно только понять ширину коридора вероятной флуктуации вашего мира, вашего сна. Нащупать границы, а после, выделить единые для них элементы. То, что не подвержено флуктуации. Выделив их, мы получим якоря, реперные точки. Которые, позволят, быть может, понять, как ваши сны можно упорядочить. Как их подчинить своей воли.