Игра в Тарот - [23]

Это открытие удивило и потрясло его. Он никогда раньше не замечал за собой признаков мазохизма, и, поэтому, даже смутился. Быть рабом, жертвой, пусть даже в игровом, лицедейском варианте всегда казалось для него не приемлемым, и противоречащим его идеалам свободы и торжества демократии. Некоторое время он пребывал в явном смущение и в полном расстройстве чувств, но постепенно, он начал осознавать, в чём была привлекательность кошмара. Его привлекательность была в невероятном напряжение всех его чувств, порожденных ужасом и страхом зримо коснувшейся его неминуемой смерти. В обычной жизни, где давно уже было всё размерено, безопасно и рассчитано, давно уже не было место такому яростному напряжению, а значит, и полноте чувств как в недавнем кошмаре. В обычной жизни ему давно оставалась лишь скука, презрение к окружающим и редкие вспышки раздражения, как правило, по пустякам. Были, правда, приступы гипертонии, как, например, недавно при появление Пал Палыча, но они теперь были совсем уже редкими, а главное, хорошо изученными. Жизнь на вершине власти и успеха, в мягком свете собственного величия, оказалось пресной и однообразной. Чувства угасали в нём. И потому было так чудесно их недавнее внезапное и бурное пробуждение! Пробуждение ужасом. Давно он уже не ощущал себя так полно и цельно, как только что в этом мутном салоне.

Конечно, не могло быть и речи, чтобы туда возвратится. Увы, эти притоны не для него. Но, он уже не испытывал никакого чувства раздражения в адрес этих недалёких шарлатанов.

— Что ж, каждый делает своё дело. Видно у пресыщенной публики из высшего света есть спрос на их услуги. Безопасность и комфорт надоедают, хочется острых ощущений, это их право. Иллюзии нужны разные, одним власти и богатства, другим безопасности, а самым избранным — ужаса. Но это всё только иллюзии — грустно заключил он, постепенно погружаясь в дрёму, укаченный мягким ходом лимузина.

Глава 9. Толик в банке

Мерсидес нес Толика, разгоняя воем сирены и блеском мигалок зазевавшихся лохов. Толик ехал к Алхимику. Алхимик оказался прав. Толика измучил кошмар. Но главное было не содержимое кошмара, главное были последствия.

Толик покрылся отвратительными язвами. Многочисленные язвы имели круглую форму и были неестественно красными. Так, что Толик, под костюмом, был теперь, на самым деле, красным. И при этом постоянно. Этой чудовищной сыпью было покрыто всё его тело, кроме лица. Но врачи не дали ему гарантию, что раздражение не поднимется выше.

— Удивительный случай — бубнил старый профессор дерматолог. — На моей практике, он первый. Это явно не инфекционного характера? Но что же тогда является причиной такого мощного воспаления? Псориаз? Но, ведь у вас к нему вроде не было предпосылок? Да и потом такая площадь поражения. Говорите вы легли с чистой кожей, а проснулись весь в этой сыпи? Нет, на псориаз не похоже. Может экзема? Но такая скорость процесса? Так стремительно выступать могут только стигматы. У вас были какие-нибудь резкие нервные потрясения?

И у него взяли кучу анализов, посоветовали носить бактерицидное бельё, и бинтовать руки.

Но Толик уже знал причину своего недуга. Этой причиной был чудовищный кошмар, который терзал его этой ночью.

Кошмар, в котором Толик сидел в банке.

Толик вздрогнул, и весь мелко задрожал, когда вспомнил, пригрезившейся ему, ужас.

Это действительно было чудовищно. Он и все его соратники либералы сидели голые в огромных стеклянных аквариумах. Эти аквариумы, заполненные разъедающей плоть кислотой, стояли в ГУМе. Вместо магазинов и лавок, были эти аквариумы. Во всех его протяжных галереях сквозь стекло бывших витрин, были видны, напоминающие огромных жаб, сидящие и плавающие либералы. Были эти аквариумы разных размеров. Иногда небольшие, для одного экземпляра, как для Толика, или, огромные, где в мутных, поросших водорослями глубинах, помещались многие десятки демократов.

Во всех его протяжных галереях, прижавшись к стеклу бывших витрин или, наоборот, затаясь от нескромных глаз в мутной глубине, были видны с тоской смотрящие на прохожих водоплавающие либералы

Аквариумы были полностью заполнены кислотой, но была подобрана такая концентрация, что в ней можно было находится, но она, тем не менее, разъедала плоть, так что все жители аквариумов были изуродованы страшными, зудящими язвами, которые они постоянно чесали.

Для дыхания, в аквариумы были опущены трубки, по которым подавался воздух. Видные либералы, у которых был индивидуальный аквариум, такие как Толик, постоянно держали эту трубку во рту, и упорно чесались, в тщетных надеждах унять неистовый зуд.

В больших аквариумах, ясное дело, дыхательных сосков сразу на всех не хватало, и томящиеся там либералы были вынуждены меняться у источников воздуха. Так что там происходило вечное движение, вода бурлила. Либералы крутились у дыхательных сосков. Глотнул воздух, и отплыл, дожидаться, когда опять подойдёт очередь. Вследствие этого жизнь там была более интересной, так как случались скандалы и подтасовки, а иногда и сдыхал кто-нибудь, не дождавшись, глотка кислорода, и нахлебавшись кислой водички.