Игра в Шекспира - [9]

Джеки. Вы нарушили слово…

Вуловиц. О да. Нарушил. Взял и нарушил. Сегодня ночью. Виски был потом, а до этого я выпил коньяк. Весь. Сразу как приехал из больницы. Я сидел в гостиной, пересматривал наши видео — все-все, и из России в 2005-м, и из Японии в 2007-м… Она там такая… такая…

Джеки. Счастливая?

Вуловиц. Да. Счастливая. Как ребенок. Я почти никогда не видел ее такой счастливой, разве что во время нашего медового месяца. «Ты бросил пить, Грегори, теперь дела пойдут на лад,» — твердила она мне. И была права — я снова начал зарабатывать, я вернулся к аналитике. «Грегори Вуловиц, предсказатель курса» — это я сыграл на понижение в 2008 и спас наш чертов рынок недвижимости. А в 2010-м я сбросил все из этих чертовых заокеанских залоговых домов… Меня ценят, мистер Каллен, вернее, меня ценили… Но теперь старый пьянчуга вернулся.

Джеки. Нет. Это исключено.

Вуловиц. Да ну? Я выйду от вас мистер Каллен, загляну в соседний паб и нажрусь там, как свинья. Кто сможет мне помешать?

Джеки. Мэри.

Вуловиц. Мистер Каллен, скажите — вы что, это серьезно?

Джеки. Абсолютно серьезно. Мэри никуда не ушла. Она вас видит. И она чертовски недовольна. Она недовольна даже не тем, что вы собираетесь снова спиться. Она недовольна тем, что вы нарушили слово.

Вуловиц. Как вы это поняли?

Джеки. Я ее слышу, мистер Вуловиц.

Вуловиц. И что она говорит?

Джеки. Простите, мистер Вуловиц, но в основном — «сукин сын».

Вуловиц. Прямо так и говорит?

Джеки(кивает). Именно так. Еще пару раз сказала «предатель».

Вуловиц. Вы меня обманываете!

Джеки(пожимает плечами). А зачем? Мне-то какой резон. Это же ваша жена злится. И злится на вас. А мне от этого, уж извините, ни холодно ни жарко — я всего лишь рассказываю вам, чем она недовольна.

Вуловиц. И что мне делать?

Джеки. Это ваше дело. Можете бросить пить, например. Мэри это только обрадует. Можете ничего не делать и спиться в конце концов. Только, боюсь, что тогда, в посмертии, вам не видать встречи с Мэри.

Вуловиц. С чего бы это?

Джеки. Она — чистая душа, место в раю ей обеспечено.

Вуловиц. А алкоголик-муж, значит, отправится прямиком в ад?

Джеки(спокойно, даже равнодушно). Да нет, не в ад. В Лимб.

Вуловиц. Куда?!

Джеки. В Лимб. Туда, куда отправляются все наркоманы, пьянчуги и прочие кретины, сгубившие себя чем попало. В место забвения. Практически в абсолютную пустоту. Вы станете ничем, мистер Вуловиц, потому что отказываетесь ценить собственную жизнь. Вы ее обесцените — и хлоп! — получите бесплатный билет до Лимба.

Вуловиц. И… как я могу это изменить?

Джеки. Я же сказал: решать вам. Я бы для начала завязал с алкоголем, озаботился бы поминальной службой по Мэри, вернулся в офис, а недели через две снова пришел ко мне. Тогда бы мы снова поговорили с Мэри — думаю, она к этому времени как раз отойдет и перестанет на вас дуться. Тогда и подумаем, что можно сделать дальше. Ну, или Мэри подскажет.

Вуловиц. Вы уверены?

Джеки. Более, чем. Идите, мистер Вуловиц, займитесь делом. И запишитесь на следующий сеанс у моего помощника (распахивает дверь, пораженный Вуловиц медленно уходит, даже не попрощавшись — он абсолютно шокирован).

Виктория. Какая мерзость! Как вы можете вот так нагло и цинично врать!

Джеки. Врать?! Да я ему жизнь спас! Вы что, не видите? Не понимаете? Еще пара дней такого запоя — и его бы хватил удар, а там — больница, кома, смерть. И Лимб.

Виктория. Какой еще Лимб? Даже я ничего не знаю ни про какой Лимб!

Джеки. Вычитал в какой-то книжке по скандинавской мифологии. Мне понравилась метафора — место, где нет ничего. Как видите, иногда срабатывает очень убедительно.

Виктория. Вы мерзкий лжец!

Джеки. Я врач. Я врачую души и делаю это похлеще иных психиатров, я же вам говорю. Я делаю людей счастливыми. Мистер Вуловиц, только что потерявший свою благоверную, сейчас счастлив, как никогда. Я подарил ему надежду. Ну а он за эту надежду мне заплатил. Все по-честному.

Виктория. Да вы знать не знаете, что такое честь. Мой отец рассказывал мне про сэра Адера, который застрелился из-за карточного долга! Вот это был человек чести!

Джеки. И сколько лет было вашему сэру Адеру, когда он пустил себе пулю в лоб?

Виктория. Около сорока.

Джеки. А дети у него были?

Виктория. Двое — Лиззи и Никки.

Джеки. А много ли он проиграл?

Виктория. Что-то около ста фунтов. Но это неважно — у него не было с собой денег, а полковник Моран, которому сэр Адер проиграл, вечером уезжал на континент. Долг было не отдать. Сэр Адер был человек чести и предпочел застрелиться.

Джеки. Не отдав долг и осиротив двух малышей! Какая прелестная, а, главное, поучительная история о благородном джентльмене! И это вы называете примером человека чести! Ну-ну.

Виктория(обиженно фыркает). Кто бы рассуждал о чести, мерзкий прохиндей!

Джеки. Прохиндей? Ничего себе, штучки! Да вы сами меня обманываете — обещали показаться уже полчаса назад!

Виктория. Да-да… Сейчас…

Неожиданно в комнату входит Фрэнк.

Фрэнк. Джеки, там Саманта Коллинз!

Джеки. Кто?

Фрэнк. Саманта Коллинз! Девушка месяца! Ну, на «Плейбое», та самая американская модель! Любовница русского гангстера!

Джеки. Осинского?

Фрэнк. Конечно! Она здесь, Джек!