Игра в самозванцев - [26]

— Ладно, в болото любовников, — объявила я, превращаясь в себя. Или в маску, которую носила последние три месяца. — Рассказывай о встрече с инспектором Тимом.

Квентин потянулся, напомнив довольного кота, из чего я сделала вывод, что посещение отделения Службы безопасности неприятных мгновений Квентину не доставило.

— Лучше, чем ожидалось, — подтвердил догадку напарник. — Я опасался реакции на записи, но Тим бровью не повел. Как ты и предсказывала. Но явно заинтересовался. При мне связался с начальством, попросил передать дело Лисы ему. Получил добро и пообещал вытащить подозрительного доставщика из-под земли. А заодно и Сибил с блондинчиком прижать. Вот только, — Квентин недовольно поморщился, — не уверен, что Тим разрешит нам присутствовать на допросе. В его понимании, мы — дилетанты.

Ну, еще бы! Я помнила слова инспектора о вольных сыщиках и том, что он — Тим — с удовольствие бы упразднил сию должность.

— Не будем забегать вперед. Главное, чтоб Лису выпустили. Остальное мелочи.

— А я думал, ты хотела лавры себе.

— Обойдусь, — я внимательно посмотрела на задорный профиль Квентина. — Какие у тебя планы на вечер? У меня второй билет в театр пропадает.

— В театр Роэна?

— Угу?

— Это ради дела?

Я задумалась. Солгать? Нет, не стоит.

— Не совсем. Я хочу посмотреть спектакль.

Квентин вымученно улыбнулся.

— Ладно. Но завтра устроим шопинг.

Я закатила глаза, но покорно кивнула. Уступки — залог мира в отношениях.

Глава 8. Дилетанты и шестеренки

В театр мы прибыли за пару минут до третьего звонка. Всё Квентин виноват. Наводил марафет до умопомрачения. Невесты на свадьбу и те быстрее собираются. Впрочем, выглядел он в смокинге и галстуке-бабочке бесподобно. Даже я залюбовалась. А уж дамочки в партере провожали робота жадными взглядами. И меня заодно. Только не жадными, а завистливыми и оценивающими: достойна ли находиться рядом с ТАКИМ мужчиной.

Мгновение спустя я думать забыла о Квентине и его фан-клубе. На сцене развернулось действо, и всё остальное потеряло значение. Зрительный зал растворился. Остались лишь я и пьеса. История, не показанная, а прожитая. Но меня она заинтересовала не только живой игрой или сюжетом. Почудился некий подтекст, который Роэн Сирень — нарочно или случайно — вложил в сценарий.

Как и в большинстве детективов, в спектакле речь шла об убийстве. Жертва — успешный банкир в расцвете лет. Подозреваемых традиционно набрался ворох: от вереницы родственников до дворецкого и кухарки. Роэн блестяще разложил мозаику, оставляя крючки для зрителя и своевременно вводя новые улики. Умело играл судьбами, подставляя под удар то одного подозреваемого, то другого. Я до последнего не угадала убийцу.

Однако развязка разочаровала. Преступницей оказалась супруга. Банально и печально. Она неделями травила мужа, имитируя болезнь. Но Роэн остался верен себе. Под конец преподнес сюрприз. А именно — ожившего покойника. Предприимчивый банкир вовремя сообразил, что дела плохи, и не без помощи друга-доктора организовал безвременную кончину.

Зрители оценили ход и долго аплодировали, стоя. Даже Квентин впечатлился, но, я подозревала, не столько спектаклем, сколько белокурой девой, игравшей незадачливую преступницу. Послал ей воздушный поцелуй и получил в ответ море томных взглядов из-под длинных накладных ресниц.

— Идём, — потянула я напарника к выходу из зала. — Если нужны координаты актрисы, спрошу у Роэна.

— Не стоит, — отрезал Квентин неожиданно сурово. — Цветы созданы, чтобы ими любовались, но не обязательно каждый трогать руками. В смысле, срывать.

— Да ты философ, — поддела я и дружески ткнула робота в бок.

Квентин вознамерился что-то пробурчать, отнюдь не приятельское. Но помешал оклик.

— Релия!

К нам, умело лавируя в толпе, пробирался режиссер. Он прокладывал себе дорогу, не замечая желания других зрителей поздравить его с премьерой и перекинуться парой слов.

— Добрый вечер, — поздоровалась я с Роэном, едва он предстал перед нами с улыбкой радушного хозяина на лице. — Это Квентин Аквамарин, мой помощник в делах и напарник в расследовании. Роэн Сирень — автор пьесы.

Режиссер обменялся быстрым рукопожатием с роботом, едва взглянув на него.

— Релия, вы не забыли о нашей небольшой сделке?

— Рецензия за чашкой кофе. Помню.

— Может, завтра? В первой половине дня?

Квентин предостерегающе кашлянул, но мне хотелось обсудить с режиссером сюжет.

— Позвоните с утра. Договоримся о времени.

Выйдя из театра, мы с Квентином не пошли на стоянку, решили прогуляться по набережной. Благо погода способствовала. Сентябрь стоял сухой и теплый. Даже вечером у воды не ощущалось прохлады. Я шла в легком пальто нараспашку, держа шарфик в руке, разглядывала небоскребы на другом берегу и отражение огней в темной воде.

Квентин молчал. Шагал рядом, спрятав руки в карманы брюк. Плохой признак. Он хоть и агрегат, но умудрился обзавестись дюжиной привычек, отражающих настроение.

— Это всего лишь встреча за кофе, — заговорила я, устав от молчания.

— Мне не нравится Роэн Сирень, — ответил Квентин откровенно. — Производит впечатление своего парня. Но его спектакль… Слишком уж гладко он создал преступление.