Игра в реальность - [2]

– Зверинин, мне нужно где-то отсидеться! – вновь обратил он ко мне взволнованное лицо с лихорадочно блестящими глазами.

Я говорю «лихорадочно» только потому, что хорошо знаю Кровица. В противном случае я бы назвал блеск в его глазах «безумным». Но Витька Кровиц вовсе не был безумцем. Он был чудаком, каких мало, и при этом еще обладал незаурядным воображением и изощренной фантазией. Судите сами, являются ли эти качества достоинством или недостатком для мужчины, которому через пару лет стукнет сорок.

– Мне нужно спрятаться, Зверинин, иначе мне конец! Не знаю, каким образом, но им удалось выследить меня!

Я обреченно вздохнул и указал рукой на дверь в комнату, откуда доносился полный отчаяния и боли крик Малдера.

Скользнув мимо меня, Витька устремился в указанном направлении.

Когда я вошел в комнату следом за ним, Витька уже сидел в моем любимом кресле, по-хозяйски развалившись и закинув ногу на ногу. Его поза и весь внешний вид говорили о покое и умиротворенности. Глядя на Витьку, невозможно было поверить, что всего лишь минуту назад он ворвался ко мне в квартиру с перекошенным от ужаса лицом.

Впрочем, меня этим не удивишь – я привык к резким перепадам его настроения. Больше всего он любил доводить окружающих до состояния нервозного предощущения близкого конца света, а после тихонько сидеть в уголке, наблюдая за развитием событий и упиваясь результатом своего очередного заскока, а то и розыгрыша.

Такова уж была натура Витьки Кровица, и ничего с этим невозможно было поделать. Но, как ни странно, я к его причудам относился вполне терпимо. Он же, понимая, что я знаю его как облупленного и со мной его штучки не пройдут, крайне редко пытался играть со мной в свои игры. Да и то лишь в тех случаях, когда у него не было другой, не в пример мне, более благодарной публики.

Глянув на меня, Витька указал рукой на экран и состроил презрительную гримасу.

– Как ты можешь смотреть эту чушь?

– Я же не спрашиваю тебя, почему ты носишь дырявые кроссовки, – ответил я, усаживась на стул.

Витька с любопытством уставился на подошву своей левой кроссовки. Я ничего не придумывал: на пятке действительно зияла дыра размером с пятирублевую монету. Посмотрев изучающим взглядом на подошву другой кроссовки, Витька обнаружил на ней глубокую трещину, своими очертаниями напоминающую американский Большой каньон.

Взяв пульт дистанционного управления, я прибавил звук.

Действие на экране уже перенеслось в коридоры центрального управления ФБР. Малдер, одетый в новенький, с иголочки костюм, вышагивал по коридору с пренебрежительной полуулыбкой на губах. Судьба скользкого пучеглазого чудовища, похоже, уже была решена. К сожалению, без моего участия.

Витька снова демонстративно поморщился.

– Ты не собираешься предложить гостю чашечку чаю? – осведомился он с совершенно невинным видом.

Можно было подумать, что это я сам пригласил его в гости, а затем забыл о роли радушного хозяина.

– Я, между прочим, смотрю фильм, – недовольно проворчал я.

– Так я же не заставляю тебя пить чай вместе со мной, – отозвался Витька. – Принеси мне чашку, заварочный чайник и пару бутербродов с колбасой. Если у тебя есть сыр, я не откажусь и от сыра. Только мне нравится сыр с такими вот дырками. – Сложив кольцом указательный и большой пальцы, Витька изобразил, какого именно размера должны быть дырки в сыре. – Все время забываю, как он называется.

– «Маздам», – напомнил я.

– Точно – «Маздам»! – радостно щелкнул пальцами Витька.

– Иди ты к черту, Кровиц, – устало произнес я.

– Хорошо. – Витька с готовностью вскочил с кресла. – Я сам все приготовлю.

Сказав это, он убежал на кухню.

Я не успел еще пересесть в кресло, как Витька снова вернулся.

– Забыл спросить, ты сам-то чай будешь? – спросил он.

– Да, – ответил я, с трудом сдержавшись, чтобы не запустить Витьке в лоб пультом, который держал в руке.

Витька кивнул и исчез за дверью.

Пару минут я добросовестно старался сообразить, о чем так горячо спорят на экране агенты Малдер и Скали, но понял только то, что ничего не понимаю, и со злостью нажал кнопку переключения каналов. Совершенно случайно я попал на музыкальный канал. На экране томно разводили руками аккуратненькие мальчики, очень похожие на девочек. Мое раздражение хлынуло через край. Я выключил телевизор, швырнул пульт на стол и пошел на кухню, посмотреть, чем там занимается Витька.

– Ты чего? – глянул на меня через плечо незваный гость и перестал нарезать колбасу ломтями толщиною в палец.

– Пришел тебе помочь, – мрачно буркнул я в ответ.

– Кино уже закончилось?

– Нет. Завтра с утра посмотрю повтор.

– Слушай, если это из-за меня… – Витька извиняющимся жестом приложил к груди руку, в которой у него был нож.

– А, ладно, – махнул я рукой.

Сняв чайник с огня, я ополоснул кипятком заварочный чайник. Выждав секунд двадцать, насыпал в него чай и залил кипятком.

Витька тем временем нарубил хлеб. На разделочной доске лежали такие огомные ломти, что откусить кусок от любого из них, не рискуя при этом вывихнуть челюсть, могли только три известных мне человека: Стив Тайлер, Мик Джаггер и Витька Кровиц.

Витька, похоже, не испытывал на этот счет никаких сомнений. Положив рядом два огромных куска хлеба, он облил каждый кетчупом, затем кинул на них по ломтю колбасы, добавил сыру, прослоив все это горчицей, сверху положил по половинке огурца, приправил все это майонезом и придавил новыми кусками хлеба. С любовью глянув на получившиеся суперсандвичи, он аккуратно переложил их на тарелку.