Игра в пятнашки - [5]
Я извлек новый чек из ящика, где он уже лежал наготове, встал и положил его Вульфу на стол. Тот отложил книгу, взял ручку с подставки, подписал чек и пихнул его ко мне. Затем обратил на меня взгляд, в котором читалась дружеская признательность.
– Арчи, – начал он, – представление получилось весьма впечатляющим. В пятницу я сгоряча не то сказал, а ты не то сделал, а fait accompli[6] в виде этого порванного чека загнал нас в тупик. Положение создалось щекотливое, но ты разрешил его восхитительно. Прибегнув к одной из характерных для тебя фантастически легкомысленных выдумок, ты обнажил всю абсурдность проблемы и таким образом снял ее. Превосходно и удовлетворительно.
Он убрал пресс-папье с банкнот, взял их, сложил в аккуратную пачку и протянул мне, заметив:
– Я и не знал, что в нашем неприкосновенном запасе есть пятидесятидолларовые банкноты. Убери-ка их лучше назад. Не люблю, когда разбрасываются деньгами.
Деньги я не взял.
– Не спешите. Нам светит заработок.
– Заработок?
– Да, сэр. Они не из сейфа. Они от посетительницы, как я и рассказал. В данный момент она находится наверху, в южной комнате. Никаких фантастически легкомысленных и характерных выдумок. Она поживет у нас с неделю, если вы позволите. Привести ее сюда, чтобы вы определились?
Вульф уставился на меня:
– Еще не хватало!
Он снова потянулся за книгой.
– Ладно, пойду приведу ее.
Я двинулся к двери, ожидая, что он остановит меня воплем, однако такового не последовало. Значит, он был уверен, что это розыгрыш. Тогда я пошел на компромисс: заглянул на кухню и попросил Фрица зайти на минутку к нам в кабинет. Вульф даже не оторвался от чтения.
– Тут вот какая история, – обратился я к Фрицу. – Мистер Вульф полагает, будто я преувеличиваю. Наша гостья, которой ты относил коктейль в южную комнату наверху… Она что, старая, изможденная, ущербная, страшная и кривобокая?
– Ну что ты, Арчи, – упрекнул меня Фриц. – Как раз напротив. С точностью до наоборот!
– Верно. Так ты запер ее там?
– Конечно. Я же отдал тебе ключ. И ты сказал, что она, вероятно, будет ужинать…
– Да-да, мы сообщим тебе. Ладно, на этом все.
Фриц метнул взгляд в Вульфа и, не дождавшись от него ни слова, развернулся и вышел. Вульф выждал, пока не раздастся звук закрываемой кухонной двери, отложил книгу и процедил:
– Так это правда? – Судя по его тону, я ни больше ни меньше как напустил полную оранжерею насекомых-вредителей. – Ты действительно поселил женщину в моем доме?
– Вообще-то не поселил, – запротестовал я. – Это слишком сильно сказано. И подразумевает, будто я преследую личные…
– Где ты ее взял?
– Я не взял. Говорил же вам: она сама пришла. Я ничего не выдумывал. Просто отчитывался.
– Выкладывай все снова. Только голые факты.
Сделать это мне было легче легкого. И не такие указания выполнять доводилось. Я в точности описал ему все случившееся начиная с того, как открыл дверь и впустил девушку, и кончая тем, как запер гостью в южной комнате. Вульф слушал меня откинувшись в кресле и прикрыв глаза, как и всегда во время подробных отчетов. Вопроса не задал ни одного – просто открыл глаза и рявкнул:
– Отправляйся наверх и верни ей деньги. – Потом посмотрел на настенные часы. – Ужин через двадцать минут. Выпроводи ее из дому через десять. Помоги собрать чемодан.
Тут я заартачился. Оглядываясь назад, я признаю, что самым естественным было бы, как обычно, исполнить распоряжение босса. В конце концов, я добился своего, достигнув сразу двух целей: влепил ему хорошенько за чертову привередливость при выборе работы и клиентов и к тому же получил новый чек взамен порванного. Девица сыграла уготованную ей роль. Так почему бы и не выгнать ее взашей? Но должно быть, что-то в ней, возможно то, как она укладывала вещи в чемодан, меня тронуло, ибо я вдруг занял жесткую позицию.
Я заявил Вульфу, что, действуя в качестве его доверенного лица, пообещал посетительнице, что он ее примет. Босс только хмыкнул на это. Тогда я предположил, что он, быть может, сумеет разговорить ее, убедит отбросить таинственность, назваться и рассказать о своих неприятностях. Тогда нам светит гонорар, который позволит еще целый год выплачивать мне жалованье. Он снова хмыкнул.
Я сдался.
– Ладно, попробует бакальяу[7] в другом месте. Возможно, в Восточном Гарлеме – там ведь португальцев до черта. Не надо было мне заикаться об этом.
– О бакальяу? – переспросил он.
– Ага. Я случайно обмолвился, какое блюдо будет у нас на ужин. Она спросила, что это такое, и я объяснил. Так она заявила, что, мол, соленую треску есть невозможно, как бы ее ни приготовили, пускай даже и по усовершенствованному вами и Фрицем португальскому рецепту. – Я пожал плечами. – Ладно. Все равно она может оказаться убийцей. Какая разница, если мы нарушим собственные правила, выставив ее из дому голодной до ужина? Ну и что с того, что я уломал ее попробовать соленую треску, а теперь должен выгонять ненакормленной? Кто я такой? – Я встал, взял семь пятидесяток со стола Вульфа и печально изрек: – Итак, мы возвращаемся к тому, с чего начали. Деньги ей придется вернуть. Значит, наш банковский счет я не пополнил и положение с моим чеком возвращается к прошлой пятнице. Выбора у меня нет.
