Игра в прятки - [8]

Они поднялись, дверь распахнулась, и на пороге появилась женщина в узких черных брюках и черном свитере с высоким воротом.

Уилл глухо вскрикнул. Сердце застучало, а щеки вдруг стали горячими.

Женщина была молодая, с каштановыми волосами, спускавшимися почти до середины спины. Глаза у нее были голубые, а кожа бледная. «Мама», — подумал он.

Конечно, женщина не была его матерью.

Но тетя Вэнни, младшая сестра его матери, так сильно напоминала женщину, которая когда-то, как казалось Уиллу, очень давно, держала его на руках, говорила нежные слова, а потом исчезла. Странное чувство непонятной тревоги и необъяснимого восторга переполнило мальчика. Он не знал, чего ему хотелось больше: броситься ей на шею или с криком умчаться прочь.

— Прежде чем войти, снимите обувь, — сказала Вэнни. — Мы ведь не хотим, чтобы в доме было грязно, верно?

Дом. Англия. Его новая родина. Новая жизнь. Кошмар, который только-только начинался.

Глава 7

Легенда начала складываться рано. Ее рассказывали разные люди, но варианты отличались незначительно. «Уилл необычайно умный и очень смышленый мальчик, но при этом неисправимый лжец. Милый, очаровательный, дерзкий и отъявленный лжец! — так писал директор начальной школы Фулем-роуд весной 1970 года. — Прилагай Уилл больше усердия, его оценки были бы намного выше, но его, похоже, интересует только спорт, в котором он преуспевает, и драки с одноклассниками, в чем он является признанным чемпионом. Лично я до сих пор не уверен в том, привиты ли ему элементарные навыки общественного поведения и сознает ли он различие между реальностью и фантазией».

Различие Уилл понимал, однако всегда делал тот выбор, который казался ему предпочтительнее.

По выходным Уилл часто гулял по своему кварталу в одиночку. Однажды, когда ему было одиннадцать лет, он услышал крики, доносящиеся с расположенного в миле от дома тетушек стадиона, и, заинтригованный, отправился на разведку. Чтобы попасть на стадион, ему пришлось расстаться с отложенными за неделю карманными деньгами.

То, что он увидел там, представляло собой совершенно ошеломляющее действо, в котором участвовали двадцать два человека, разделенные на две команды, отличающиеся цветом формы, но объединенные целью. То, во что они играли, называлось в Англии футболом, а в Америке было известно как соккер. Прежде Уилл видел эту игру только по телевизору.

В школе он и сам играл в футбол, причем играл неплохо, но бегать в толпе ровесников, беспорядочно пиная мяч, показалось ему занятием скучным и небезопасным.

Там же, на стадионе, футбол открылся Уиллу с неожиданной стороны, в действиях игроков присутствовали симметрия и геометрия, координация действий атакующих и красота, сравнимая с красотой неотвратимо стремящихся к берегу океанских волн. Один игрок, ловко контролируя мяч ногой, продвигался вперед, другой бежал рядом с ним, третий, рванувшись по краю, на ходу получил мяч через второго и свернул к центру, преследуемый одним из защищающихся, который в последний момент бросился в ноги нападающему и выбил мяч одному из своих.

В следующий момент все переменилось, и волна как будто покатилась назад. Защищающиеся превратились в атакующих, атакующие в защищающихся, и происходящее на поле напомнило калейдоскоп, подаренный Уиллу отцом на пятый день рождения.

И еще шум! Каждый раз, когда мяч переходил от одной команды к другой, каждый раз, когда форвард бил по воротам или голкипер отбивал мяч в немыслимом прыжке, зрители ревели так, словно дышали одними со спортсменами легкими, а когда счет был открыт, рев взлетел до такой высоты и достиг такой мощи, что Уилл всерьез испугался за барабанные перепонки.

В ту ночь к нему во сне пришла мать, и он, замерев от ужаса, видел, как она целует мертвые глаза отца, и слышал ее презрительный смех. Губы у нее были красные, и с них капала кровь.

«Знаешь, что ты наделал, Уилл?

Это все из-за тебя».

* * *

Однажды утром, несколько дней спустя, он нашел на улице Фулема брошенную собаку. Желто-коричневой масти бродяжка стала первым приятелем Уилла в дерьмовой старой Англии.

— Пошли, пошли со мной, песик, — сказал Уилл и погладил собачку по спине. — Пошли, Лесси.

Уилл направился в муниципальный парк, и одинокое животное потянулось за ним. Уилл не знал, что его разозлило, но что-то разозлило, причем очень сильно. Вообще такое случалось с ним часто после отъезда из Калифорнии. Точнее, после того, как отец утонул в бассейне. На Уилла самоубийство отца подействовало по-настоящему сильно. Он чувствовал себя виновным в его смерти. Более того, он убедил себя в том, что и сам закончит точно так же.

Уилл опустился на траву у небольшого пруда. Песик был рядом. Его новый приятель.

Он долго смотрел на собаку, потом покачал головой:

— Ты сделал большую ошибку, что остался со мной. Без шуток. Там, где я, там и беда.

Пес тявкнул и протянул ему лапу.

В жизни Уилла было много такого, что вызывало в нем злость: отец, Палмер, тетушки. Грудь ему словно стянул тугой ремень. В голове зазвенело. Перед глазами поплыл красный туман.

Он опустил руку в холодную воду, пошарил по мелкому дну, вытащил камень размером с кулак и ударил пса по голове. Потом ударил еще раз, и тот, скуля, завалился на бок. Печальный карий глаз смотрел на Уилла. Он продолжал бить, пока животное не затихло.