Игра в Любовь и Смерть - [49]
— Бабушка не закончила одеяло.
— Давай просто посмотрим, — предложил Генри. — Ничего ведь не случится.
Флора подняла одеяло и начала рассматривать.
— Нашла?
— Нет. Бабушка все-таки его закончила. Она его целую вечность шила и наконец дошила.
Кто-то легонько постучал в дверь. Генри вышел в садик, а Флора открыла коронеру. Тучи слегка разошлись, и стали видны тоненький серп луны и россыпь звезд. Генри попытался читать по ним как по нотам, чтобы разобраться, какую песню поют небеса, но вариантов было столько, что он оставил это занятие. Вдохнул ночной воздух, чистый и полный надежд. Несмотря ни на что, Генри был спокоен, сознавая, что сделал для Флоры все, что мог.
Когда коронер ушел, Флора вновь позвала Генри в дом. Они сидели на кухне, не в силах перейти в гостиную. На диване все еще оставались вмятинки там, где лежало тело старушки, и Генри не мог даже представить, каково их потревожить. Флора все извинялась за слезы, и Генри хотел сказать, что все нормально и он ее понимает, но не был уверен, что стоит.
— Устала? — спросил он.
— До чертиков, — кивнула Флора. — Но я вряд ли усну.
— Мне уйти? Я...
— Останься, — попросила она. — Хотя бы до рассвета.
Она накрыла его руку ладошкой. Генри желал наклониться к ней, коснуться ее лица, прижаться губами к губам. Когда он об этом подумал, Флора засмущалась и опустила глаза. Ресницы затрепетали, отчего сердце Генри забилось еще быстрее. Ударила молния, грянул гром и снова полился дождь, словно буквы в жидкой книге.
Генри ее не поцеловал. Ему хотелось, но сдержанность была его подарком Флоре.
Они слишком устали, чтобы говорить, и поэтому просто сидели рядом, прижавшись друг к другу, и медленно проваливались в сон без сновидений.
Когда Генри проснулся, дождь уже прошел. За окном занимался рассвет. Флора уже встала и варила кофе. В центре стола стояла тарелка с тостами, но Генри не мог задерживаться. Нужно вернуться домой, пока Торны не заметили его отсутствия, а еще важнее уйти отсюда, пока его не увидел никто из соседей Флоры, иначе ее репутация будет погублена. Да и уроки начнутся всего через несколько часов.
— Тебе кто-нибудь поможет с машиной? — спросил он, вспомнив о спущенных шинах.
Флора пожала плечами и прижала пальцы к векам.
— Разберусь. Утром надо будет найти дядю. А днем я должна работать на аэродроме, но придется все отменить.
— Позвони, если что-то понадобится. — Он коснулся ее руки. — Сожалею о твоей бабушке. — Генри написал на листке бумаги свой номер телефона и одним глотком выпил обжигающий кофе, не обращая внимания на боль.
Несколько минут спустя он уже стоял в дверях. Флора так же легко коснулась его руки.
— Можно один вопрос?
— Конечно. — Сердце замерло.
— Ты все еще хочешь играть в группе? Ты... ты мог бы нам пригодиться.
Генри задумался. Да, она ужасно ранила его самолюбие. Вдобавок будет почти невозможно объяснить это Торнам, и он не знал, как совместить работу с учебой. Сказать «да» означает «нет» для всего того, что давало ему ощущение безопасности и защищенности.
Но он все равно сказал «да», зная, что жизнь больше никогда не будет прежней.
Как Любовь и надеялся, Итан не опечалился, когда Генри пошел за Флорой.
— Он такой, — сказал Итан, держа руку над головой в тщетной попытке защититься от дождя. — Всегда поступает правильно. Это не будет по-свински, если мы уедем? — Он открыл дверь и робко посмотрел на Любовь.
— Ни в коем разе. Не возражаешь, если я сяду вперед?
Итан кашлянул.
— Как тебе угодно.
Его голос слегка дрогнул, и человек бы этого не заметил, но Любовь, умея тонко чувствовать, увидел, что все тело Итана словно вспыхнуло. Ему хотелось подвинуться ближе к этому прекрасному юноше, помочь ему понять, что вожделенной им любви не стоит бояться или стыдиться. Если Итан смирится с тем, что полюбил мужчину, он точно поймет чувства Генри к Флоре. Возможно, тогда они смогут бороться плечом к плечу, как братья, даже если против них будет весь мир.
Но он не потянулся к Итану. Не сейчас. Любовь включил радио, где как раз звучала реклама чистящего средства «Санбрайт». Люди и их страх перед грязью...
— Добро пожаловать на очередную встречу младшего сестринского корпуса «Санбрайт»! Наше собрание, как обычно, начнется с официального приветствия и гимна. Прошу всех встать! Отдайте честь и повторяйте за мной!
— Эх, как бы мне хотелось заиметь приемник в Гувервилле, — сказал Любовь, постукивая по приборной доске. — Хотя, конечно, у нас нет электричества, чтобы он работал. Но все равно, намного интереснее слушать радио, чем то, как мужики поют и гремят тазами.
— Сестры, вы, конечно, знаете, что все общества, клубы и ложи обладают внутренней информацией, которую нужно хранить в тайне от тех, кто в них не состоят. Возьмем для примера младший сестринский корпус «Санбрайт»....
— Вот только обойтись бы без глупой рекламы. Сестринский корпус. Тайны. — Он выключил радио. Неловкость, казалось, можно было потрогать, и Любовь пожалел о неизбежном расставании. Да, оно разобьет Итану сердце. Но такова цена Игры. Иногда она выше, чем человек способен вынести.
