Игра в любовь - [17]

— Робин, что вам легче всего дается в университете? — спросила у девушки жена Ларри Блэка, миниатюрная блондинка с сияющими глазами.

— Спорт, — не задумываясь, ответила Робин. — Музыка для меня значит гораздо меньше.

Она взглянула на своих одноклубников и их близких. Все смотрели на нее с нескрываемым изумлением. Потом вдруг расхохотались.

Робин улыбнулась и, поднявшись с места, побежала к эстраде. «Сателлиты» повскакивали, чтобы удержать ее, но она уже взбегала на помост.

Попросив разрешения, Робин уселась за ударную установку и, подбросив вверх палочки, начала выбивать дробь. Затем устремилась к электрогитаре, и струны загудели под ее пальцами. Отложив гитару, она перебралась к контрабасу, и тут же послышался одобрительный смех; все с интересом наблюдали, как Робин, то сгибаясь пополам, то вытягиваясь в струнку, пытается играть на огромном инструменте.

Неожиданно раздался взрыв аплодисментов, послышались крики «бис». Робин же о чем-то пошепталась с дирижером, и оркестр с воодушевлением заиграл «Цветение апельсиновых деревьев». Девушка схватила одну из скрипок, и смычок заскользил по струнам. Но когда она шагнула к микрофону, намереваясь спеть, вся команда снова вскочила с мест. Майкл ухватил ее за руку и стащил, смеющуюся, со сцены.

Наконец аплодисменты стихли, и зазвучала музыка — начались танцы.

Обнимая Робин за плечи, Майкл покачивался в такт музыке.

— Ты всех сразила наповал, Холковски.

Робин насторожилась. Чуть отстранившись, подняла голову.

— В каком смысле сразила? — Она заглянула в смеющиеся глаза Майкла.

— В хорошем. — Он снова привлек ее к себе.

Прижимаясь к его груди, Робин вдыхала дурманящий аромат лимона… и чего-то еще — этот запах был присущ только Майклу. Его подбородок касался ее макушки, и девушке казалось, что от этого по всему телу разливается приятное тепло. Руки, лежавшие на плечах партнера, скоро затекли, и Робин со вздохом опустила их пониже — теперь ладони прижимались к груди Майкла. Она почувствовала, как напряглись его мышцы, и в ней вспыхнуло желание — ей хотелось прикасаться к обнаженному телу Майкла, хотелось ласкать его и любить…

Робин споткнулась и чуть не наступила ему на ногу. «Любить? Майкла? Отбрось подобные мысли, если не хочешь терзать свою душу. Эти фантазии не принесут ничего, кроме боли. Он не может и, наверное, никогда не сможет полюбить тебя». Впрочем, ничего удивительного… Такая чудесная ночь — вот она и размечталась.

Над ними плыла огромная желтая луна, тихая музыка убаюкивала, а теплый ночной ветерок ласкал кожу. И Робин позволила себе расслабиться и отдаться упоительному ощущению — ведь она была в объятиях Майкла.

«Обнимать ее — словно держать в руках звезду, упавшую с неба», — думал Майкл, все более воодушевляясь. Ему было знакомо это состояние, но он давно уже не переживал подобного. Когда после травмы колена закончилась его бейсбольная карьера, когда женщина, которую он любил, посмеялась над ним и ушла от него, радость покинула его. Он думал, навсегда. Так было до тех пор, пока в его жизнь не вошла Робин. Может быть, пришло время вытащить себя из болота?

Майкл все крепче прижимал ее к себе и молил Бога дать ему смелость сделать еще одну попытку.

Робин в задумчивости улыбалась. Смотреть в ее милое личико — настоящая пытка. Отважится ли он еще раз полюбить?

Это был неудачный день. Только одна утренняя тренировка. Робин стояла справа от пластины питчера и наблюдала, как Ларри Блэк работает с битой. В последнее время у него были трудности с замахом. Ей пришло в голову, что Ларри могут оказаться полезными советы ее отца. Робин осмотрелась, убеждая себя в том, что Майкла нет поблизости. Всю неделю после Дня независимости он был резок и раздражителен, поэтому Робин, как и все остальные, старалась пореже попадаться ему на глаза.

— Эй, Ларри, — сказала она, — не хочешь попробовать один прием? Это прием моего отца.

— Малыш, я согласен попробовать что угодно, — проворчал Блэк. — Ничего не получается с замахом.

Робин подошла к Ларри и показала ему стойку, позволяющую усилить замах. Положив руки на бедра бейсболиста, Робин помогала ему занять правильную позицию, когда раздался голос, показавшийся ей трубным гласом.

— Холковски! — гремел Майкл, стоявший в двух шагах от них. — Что, все тренеры умерли, а вместо них назначили тебя?

Майкл кипел от злости. Ни к одной женщине его не влекло так, как к этой, а она стоит прямо перед ним и тискает Блэка! Робин выпрямилась и с вызовом посмотрела на Майкла.

— Ты спрашиваешь, кто умер? — проговорила она, окинув его ледяным взглядом. — Умер мой отец.

Резко повернувшись, Робин направилась к трибунам.

— В следующий раз прихвати с собой мегафон! — прокричал Майкл ей вслед.

— А ты не подкрадывайся, — пробормотала она.

На следующей тренировке, когда игроки разминались, Робин сидела у круга подачи и дула в рупор. Майкл вышел на поле и остановился, глядя на нее в упор. Робин подняла голову и, усмехнувшись, посмотрела на него вопросительно. Майкл что-то процедил сквозь зубы и отошел. Робин, опустив голову, улыбнулась. Все-таки она проняла его — женский инстинкт ее не обманывал.