Игра в косынку. Практикум - [48]

И еще я думаю, что круто было бы пойти когда-нибудь просто бесцельно бродить по городу — ну, заглядывать в лица людям, просто туда-сюда, и тогда кто-нибудь непременно с тобой заговорит, просто так, и тогда не надо убегать, надо поддержать беседу, и вдруг окажется, что это будет прикольно? Ну, если не бомж какой-нибудь, конечно. Хотя, ты знаешь, у меня есть один друг, который, когда напивается, все время с бомжами разговаривает, и потом ничего, даже приятно ему, бомжи — они же такие же люди, только очень странные. И воняет от них.

Однажды я пошла в музей археологии Москвы, а там был экспонат, называвшийся: «Носок шерстяной. Фрагмент». Я вот думаю, носки шерстяные — это же такая нестойкая вещь — не успеешь оглянуться — их уже моль сожрала, и их приходится выкидывать, потому что старые шерстяные носки — такая гадость, на них почему-то кошачья шерсть налипает, скатывается и стирай — не стирай — не отлипает ни за что. И вот, выкинула я свои носки, а через сто лет кто-то их выкопал из-под земли и в музей положил, типа, смотрите, живейший пример прямо из прошлого. А люди будут ходить и смотреть.

У меня в столе есть чистая тетрадь, подписанная: «Уморррррительный рассказ. Протопоп Авдотий». Что это значит? Никогда не собиралась написать такого рассказа, а рука, вроде бы, моя, или очень похожая на мою. Как бы выглядел рассказ про протопопа Авдотия? Что-то вроде того: жил на свете мальчик, звали его Авдотий, всегда мечтал стать протопопом, он рос, рос и стал протопопом. Скучища. И, кстати, я толком не знаю, кто такой протопоп. Один мой знакомый собирался-собирался поступать в семинарию, а потом плюнул на все и организовал свою рок-группу. Идиотскую. Просто блевать от нее тянуло. Кстати, слово — блевать- было даже в старославянском языке.

И вот, предположим, иду я по улице, а на встречу мне люди. Они говорят: «Здравствуйте, мы с телевидения». Я, конечно, их не слышу, а потом наушники снимаю и они еще раз говорят: «Здравствуйте, мы с телевидения, мы вот тут такой опрос необычный проводим, выньте свои наушники на секундочку из плеера». Ну, я, естественно, поломаюсь немного, а потом выну, а они мне скажут: «А теперь засуньте в свой плеер этот проводочек». И я, естественно, засовываю проводочек, и весь звук из моего плеера идет на огромный такой динамик, и вся, к примеру, Пушкинская площадь оглашается моей музыкой. Я когда про это думаю, то сразу Лаэртского из плеера достаю и засовываю туда Бернеса. И потом меня в какое-нибудь ток-шоу зовут. Они мне говорят: «Вы такая крутая». А я им: «Ну что вы, полное говно» и молчу. Они меня еще что-нибудь спрашивают, а я молчу. Короче, срываю им все ток-шоу.

Открываешь бутылку воды без газа — и всегда кажется, что она воняет жженой пластмассой. И еще: иногда идешь по улице и представляешь, что бы ты ответила тому, кто бы меня про мою личную жизнь спросил. Ну я бы, наверное, сначала сказала бы, что все это неинтересно, но этот кто-то сказал бы: «Мне — дико интересно, просто заснуть не могу, все думаю, что с твоей личной жизнью там происходит». И я бы тогда все начала словами: «Знаешь, я фантастически невезучий в личной жизни человек». Ну, а дальше я все по-разному каждый раз думаю. Иногда, типа, я женщина-вамп, иногда, с оттенком такой легкой грусти, мол, так жизнь устроена, что я, не понимаю что ли? А иногда типа, вот, такая я несчастная, можно даже сарказма подпустить, мол, все меня бросили, и я вот такая смелая, в этом признаюсь и смеюсь над жестокой судьбиной, просто смеюсь. И когда меня на самом деле про все это спрашивают, все в голове перемешивается, и я такую чушь начинаю городить, что просто ужас. Однажды одному идиоту наврала, что я в чужих койках выучила три языка. Он, типа, сразу прикинул, это же сколько надо было там проторчать, и что же я там делала. Ну а я эту фишку когда-то давно в книжке прочитала, там это писали, чтобы подчеркнуть, какая развратная главная героиня. Ну а получилось, словно я подцепляла мужика, тянула в постель, а там доставала учебники, и давай вслух: «Зыс из э пенсил».

Однажды одну мою подругу по лицу бил ее молодой человек и кричал: «Я тебя люблю!», «Мы все равно будем вместе!!!». Ей было ужасно обидно, ее вообще кто-то в первый раз бил по лицу, а она упала под стол и начала дико ржать: получалось, ни фига себе любит. Нет, это не про меня. Да ладно, ты ее не знаешь. Да не знаешь, я тебе говорю.

А еще я однажды смотрела телевизор шесть часов подряд, и даже разговаривать с ним начала. Даже работу прогуляла. Не вставала даже пописать. Знаешь, иногда хочется подарить всем знакомым какие-нибудь необыкновенные подарки, смотришь, а денег-то ни хрена нету, тогда берешь трубку, начинаешь всем названивать, глянь — и позвонить-то особенно некому. Я вот все это думаю периодически и запоминаю, чтобы потом тебе рассказать, видишь, сколько уже накопилось, такие фишки, хорошо, что я все тебе рассказала, а то в голове уже не оставалось места, и приходилось не самые крутые штуки вымарывать, чтобы не позабыть все разом.

Там еще про ногу что-то было, но я совершенно не помню что.