Игра в фанты - [17]
Кирилл(тихо). По какому дело? Он — мертвый?
Врач(оглядел всех, увидел напуганные взгляды). У вас что тут случилось? Вы все какие-то не в себе… Что такое? Что с вами? Играете в молчанку? Массовое заболевание? Мое присутствие крайне необходимо? Сейчас, сейчас начну вас всех лечить! Вот что у меня есть! (Достал из чемоданчика маленькую бутылочку.) Чистейший! Медицинский! Специально для себя берег на Новый год! Ну раз такой случай!.. Вам будет! Буду вас лечить!
Артем(тихо, взяв Врача за грудки). По какому делу вас сюда вызвали, ну?!
Врач(чуть-чуть испугался). А-а-а… Да сосед ваш по лестничной площадке вызвал. Сразу на два случая. Сразу на два случая на один подъезд! (Смеется.) Шел он из кино… Да что это с вами?
Настя(кричит). Ну что, что, что дальше?!
Врач. Вот я и говорю… Шел он из кино, а на лестнице мужик лежит, в крови…
Ксения. Мертвый?!
Врач(смеется). Да с чего? Сидит вон в машине у нас. Он пьянехонек, ни черта не помнит. Новый год за день начал встречать. Уходил от любовницы или от подруги — черт его знает! — она под вами живет, ну и вот… Она его, видать, приревновала и пырнула ножичком или ножницами на прощание… Оба ни черта не помнят, оба пьяные были… Приревновала! Пустяковая рана, ерунда. Мы даже в милицию не сообщаем, сами разберутся. Перепились, с кем не бывает… Он даже боли не чувствует, сидит, с нашим шофером анекдоты шпарит… Что было — не помнит, заспал. Вернее, оба заспали: и он, и любовница его… Видали, какая у нас, братцы, работа? С какой шелупенью общаться приходится? Чего-чего только за смену не насмотришься… А то вот еще был случай…
Он бы еще долго говорил, но…
Медленно начинается всеобщее преображение.
Представьте себе: в убыстренной съемке показывают, как из семени появляется росток, потом само растение, потом цветок, потом — плод. Поднимается Настя — кидается к Кириллу, целует его. Артем хохочет, обнимает Ксению, Ева бросилась к Никите.
Всеобщее ликование, братание, все бегают, кружатся, кричат, хохочут, нажали на мешочек — взрывы хохота. Включили Высоцкого — танцуют! Вытащили на середину елку, увлекли за собой Врача, принялись петь в хороводе: В лесу родилась елочка! Долго бесятся. Очень долго. Врач хохочет вместе со всеми, увлечен всеобщим весельем. Попрыгали. Встали у стола. Налили.)
Кирилл(хохочет, обнимает Никиту). Эх ты, обалдуй!
Артем. Братцы, он же ветеринар! Он забыл где у людей сердце!
Настя. Ага, перепутал с коровой!
Артем. С козой!
Ксения. С ежиком!
Слова Ксении все находят крайне остроумными. Хохот длинный, безумный. Ксения нажала на мешочек — куда нам теперь без него? — беспредельное веселье идиотов…
Впрочем, не все веселятся. Ева сникла вдруг и незаметно пошла в прихожую, натягивает шубку. Выпили. Играет музыка. Это Кирилл включил ее.
Врач(достал из чемоданчика кассету). Братцы, ну какая у вас компания — блеск! Умеют ведь люди развлекаться, веселиться по-настоящему! А то придешь в гости: Сидят, сидят, бубнят, бубнят, при литературу, про кино, про театр. И делаешь поневоле такую умную рожу, будто что-то понимаешь! Или наоборот: напиваются в умат и про баб… Пардон, про женщин! Это если одни мужики собираются… Кто с кем и прочее… Врут больше, конечно… А у вас так хорошо, так спокойно, ну никаких комплексов, без тормозов! Так-с! Раз вы сегодня играете в детство, то я вам принес кассету — дет-ску-ю! Мне в машине скучно, так я иногда вожу с собой магнитофон включаю. У меня дочка ее крутит. На одной стороне кассеты ее песенки, детские, а на другой — моя Машина времени!
Это тоже находят крайне остроумным, все хохочут, толкают друг друга в бок, веселятся. Смешно!
Нет, если бы не дежурство, я с удовольствием поговорил бы с вами, посидел бы, поболтал… (Внимательно смотрит на Ксению.)
Ксения(кокетничает). Кир-рил-л! Ты не забыл?.. Ой, стихами говорю!
Все смеются.
Ты не забыл, что обещал мне сапоги?
Кирилл. Ну, будут, раз обещал! Все будет! Была бы жизнь, вот что главное!
Артем. Философ!
Все смеются.
Настя(повязала передник). Я принесу что-нибудь поесть… (Быстро сходила на кухню, принесла что-то в тарелке.)
Артем. А где твоя Лялечка-Лилечка, Серж? В машине анекдоты слушает?
Врач. Да нет. Она в квартире напротив. Я же говорю, у нас сегодня ваш дом пользуется популярностью. Громадной! ТО вот вы вызывали нас, с Евой было плохо…
Все хохочут.
То этот мужик на лестничной площадке…
Артем. С раной мужик! Мужик — с раной!..
Кирилл. Раненый, контуженный! Прямо в печень!
Ксения. Нет, в двенадцатиперстную кишку! Или в прямую!
Врач. Ага…
Он немного растерян. В первый свой приход был активен, не терялся, а сейчас… Очень уж все вокруг суетятся, сказать слова не дадут! А к такому он не привык — это в характере!
Ага… Да вот еще в квартире напротив, в двадцать первой, у того парня, что вызвал нас, — мать померла… Приходит из кино: на лестнице — мужик, в квартире — мать… Везет человеку! Как будет бедный Новый год теперь встречать? Никакого веселья у человека…
Громадная пауза. Тишина. Молчание.
Настя(выдавила). Как… померла?
Врач(что-то ест). Ну так, как все мы помираем или помрем в скором будущем. Дала дуба, гикнула, перекинулась, сыграла в ящик!
Любительскому ансамблю народной песни «Наитие» – 10 лет. В нем поют пять женщин-инвалидов «возраста дожития». Юбилейный отчетный концерт становится поводом для воспоминаний, возобновления вековых ссор и сплочения – под угрозой «ребрендинга» и неожиданного прихода солистки в прежде равноправный коллектив.
Монолог в одном действии. Написана в июле 1991 года. Главная героиня Елена Андреевна много лет назад была изгнана из СССР за антисоветскую деятельность. Прошли годы, и вот теперь, вдали от прекрасной и ненавистной Родины, никому не нужная в Америке, живя в центре Манхэттена, Елена Андреевна вспоминает… Нет, она вспоминает свою последнюю любовь – Патриса: «Кто-то запомнил первую любовь, а я – запомнила последнюю…» – говорит героиня пьесы.
Амалия Носферату пригласила в гости человека из Театра, чтобы отдать ему для спектакля ненужные вещи. Оказалось, что отдает она ему всю свою жизнь. А может быть, это вовсе и не однофамилица знаменитого вампира, а сам автор пьесы расстаётся с чем-то важным, любимым?..
«Для тебя» (1991) – это сразу две пьесы Николая Коляды – «Венский стул» и «Черепаха Маня». Первая пьеса – «Венский стул» – приводит героя и героиню в одну пустую, пугающую, замкнутую комнату, далекую от каких-либо конкретных жизненных реалий, опознавательных знаков. Нельзя сказать, где именно очутились персонажи, тем более остается загадочным, как такое произошло. При этом, главным становится тонкий психологический рисунок, органика человеческих отношений, сиюминутность переживаний героев.В ремарках второй пьесы – «Черепаха Маня» – автор неоднократно, и всерьез, и не без иронии сетует, что никак не получается обойтись хорошим литературным языком, герои то и дело переходят на резкие выражения – а что поделаешь? В почерке драматурга есть своего рода мрачный импрессионизм и безбоязненное чутье, заставляющее сохранять ту «правду жизни», которая необходима для создания правды художественной, для выражения именно того драматизма, который чувствует автор.
Пьеса в двух действиях. Написана в декабре 1996 года. В провинциальный город в поисках своего отца и матери приезжает некогда знаменитая актриса, а теперь «закатившаяся» звезда Лариса Боровицкая. Она была знаменита, богата и любима поклонниками, но теперь вдруг забыта всеми, обнищала, скатилась, спилась и угасла. Она встречает здесь Анатолия, похожего на её погибшего сорок дней назад друга. В сумасшедшем бреду она пытается вспомнить своё прошлое, понять будущее, увидеть, заглянуть в него. Всё перепутывается в воспаленном сознании Ларисы.
В этой истории много смешного и грустного, как, впрочем, всегда бывает в жизни. Три немолодые женщины мечтают о любви, о человеке, который будет рядом и которому нужна будет их любовь и тихая радость. Живут они в маленьком провинциальном городке, на краю жизни, но от этого их любовь и стремление жить во что бы то ни стало, становится только ярче и пронзительнее…