Игра в бессмертие - [72]

Ответ был неразборчив — в таком состоянии внятно не говорят. Я вопросительно глядел на женщину:

— Не понял?..

— Здесь он, сука… — она кивнула на комнату. — А чё такое то?..

Игнорируя вопрос, я огляделся.

Прихожая тесная, захламленная. Вправо (видимо, на кухню) ведёт коридор, а две комнаты — прямо передо мной. Из второй, где включён телик, звучит смех.

— Здесь он… — повторила сожительница Тарищева. — Только щас от него нихрена не добьёшься…

Шагнув в комнату, на которую она кивала, я сразу поморщился. Будь я поинтеллигентней, сказал бы, что воняло экскрементами, но я бывший мент, так что выражусь проще: воняло говном.

«И не надо говорить мне, что толстая жена — это не проблема, — вещал из телевизора комик. — Да, я знаю, любая жена в ВИРТУСе может стать моделью… Но как, чёрт возьми, она войдёт в ВИРТУС, если её не выдерживает гейм–кресло?»

Зрители в зале засмеялись.

Комната оказалась спальней с усыпанным бычками ковром и смятой постелью, где валялась бутылка водки — разумеется, пустая. Низкий стол был завален объедками, у стены блестел строй жестяных банок. Под облупившемся табуретом лежал прозрачный пакетик; в такие часто кладут таблетки, но на плёнке не было ничего — ни логотипа, ни названия… Что бы в нём раньше ни хранилось, это был явно не аспирин.

Я с досадой вздохнул: опикрафол.

Денис Тарищев сидел в гейм–кресле посреди комнаты. Его лоб блестел от пота, руки–ноги подрагивали: передоз вызвал судороги. Но на губах блуждала улыбка, достойная идиота.

Я не стал даже спрашивать, давно ли он так сидит — всё было ясно по вони…

— Э, ну так в чём дело–то?.. — сожительница Тарищева нарисовалась на пороге. — У вас ваще ксива–то есть?..

— Может, тебе ещё ордер показать? — цыкнул на неё я и, не сбавляя напора, добавил: — Он давно виделся с братом?

— Чё?.. С каким ещё братом?..

Я вздохнул: ловить тут нечего, пора ехать назад.

Но женщина вдруг заявила:

— К нему и без брата всякие ходят — задолбали уже… Один недавно приезжал… Какой–то дятел на чёрной машине.

Слова про машину во мне вызвали интерес:

— Да?.. А машина была какой марки?

— Откуда мне знать — я в них не шарю… Он чё, опять во что–то вляпался?

Ясное дело, имелся в виду Тарищев.

— И давно к нему приезжали на той машине? — вместо ответа спросил я.

— Вчера?.. Позавчера?.. — женщина дёрнула плечом: все дни у неё явно слились в один. — А может, и неделю назад… Ток вы учтите, я ваще ничё не знаю: я не при делах, ясно? И дурь его я не жру, — она кивнула на кровать, где лежала бутылка: — Мне вон, своего пойла хватает…

Половину её слов я пропустил мимо ушей: меня заботило другое.

— Как выглядела машина?

— Как–как… Чёрная, обтекаемая… Чем–то на кита похожа: на эту, как её… касатку, — прозвучал глупый смешок: сожительницу Тарищева позабавило собственное сравнение. — Дорогущая, наверно…

Мои ноги приросли к полу.

Чёрная, обтекаемая, похожая на кита. Точно такую же машину я видел вчера — да и сегодня, на экране своего телика. Мне даже довелось в ней ездить.

Это был «Ягуар» Лоцкого.

Я стремглав вышел из комнаты и лишь у двери в подъезд спохватился, вспомнив об оставшемся в кресле Тарищеве:

— Вызови «скорую»! — бросил я через плечо.

Если честно, мне было бы всё равно, испустит ли Тарищев дух, но он мог оказаться соучастником преступления: тем, с чьей помощью подставили его брата (если это и впрямь подстава). Значит, он был нужен живым.

Я сам позвонил в «скорую» и назвал адрес, а затем стал размышлять, стоя посреди двора.

Это что же получается: Лоцкий побывал у Тарищева–старшего незадолго до того, как на его брата повесили гибель Кэсс? Или это был не Лоцкий, а кто–то другой — в конце концов, мало ли в Москве чёрных обтекаемых авто?..

И следом возникли ещё два вопроса: зачем Лоцкому подставлять Тарищева и был ли у него мотив убивать Кэсс?

Я сел в свою «Ладу» и поехал домой, тщетно пытаясь упорядочить мысли. Задание Рябова, и без того запутанное, окончательно стало ребусом.

* * *

Если шариться в потёмках, ища чёрного кота, найдётся лишь мрак.

Я мог до седьмого пота гадать, что к чему: причастен ли Лоцкий к гибели Кэсс, связан ли он со Взломщиком, подставлял ли Тарищева, чтобы дать Рябову мнимого виновника в смерти дочери… Но это был бы поиск во тьме: чёрный кот бы убежал, а я бы тыкался в стены.

Ещё я мог угомониться: Рябов перевёл мне деньги (половину той суммы, что я уже получил — как и обещал Лоцкий), а значит, баста: точка, конец, финита ля комедия. Плевать на яблоко, плевать на бинокль, плевать на куклу… Забиваю на тайны и линяю со сцены.

Но «линять» и «забивать» я тоже не собирался.

Два предмета из трёх уже были у Кэсс — и меня подмывало найти третий… по крайней мере, так мне нравилось думать: дело в азарте, любопытстве и желании дойти до конца, а вовсе не в Кэсс и её улыбке.

Не в Кэсс и её жутких приступах.

Не в стремлении достать куклу прежде, чем Кэсс опять будет лежать на земле, бесконечно превращаясь в своих аватаров.

Ну конечно, не в Кэсс… Всего лишь азарт.

— ВИРТУС-вход!

* * *

При сравнении «Дворга» с «Фреей» или «Адреумом» в глаза бросится вот что.

«Адреум» и «Фрея» — это планеты (если угодно — миры), куда можно попасть из локации выбора; то есть название сегмента совпадает с названием мира. А вот с «Дворгом» всё иначе: это тоже планета, но там не был ни один геймер. Выбрав сегмент «Дворг», вы попадёте не на Дворг, а на Землю, с которой этот Дворг воюет: по сценарию игры дворгиане хотят нас завоевать. Позарившись на Землю–матушку, они к нам нагрянули на звездолётах и слегка расшалились: животных обратили в монстров, часть растений — в мутантов, и даже мертвецов из могил подняли… Говорят, была идея включить в игру великанов (как в одном старом аниме), но не хватило бюджета.