Игра теней - [36]

— Гоблин! Одноглазый! Ваши люди на местах?

Мы заготовили пиратам некоторые сюрпризы.

— Готовы, мамаша, готовы.

— Клетус, дельфин готов?

Мы еще не пускали его в ход.

— Так точно, сэр!

— Масло! Что-то не слыхать этой треклятой помпы. Что там за чертовщина?

— Я приглядываю за командой, Костоправ.

Вот и ладно. Значит, снова хотели слинять? Надеялись откупиться от пиратов тем, что не сопротивляются?

— Мурген! Волоки-ка их главного из норы! — Я знал, где он прячется. — Пусть будет здесь. Одноглазый! Давай своего беса!

— Как только из разведки вернется.

Жабомордый появился первым и до того, как Мурген привел за шиворот хнычущего шкипера, успел рассказать, что против нас собрались все взрослые мужчины с болота. Едва засвистели первые стрелы пиратов, я сказал:

— Объясни ему: если через две минуты матросы не примутся за дело, по одному будут отправляться за борт. А первым вышвырну его.

Именно так я и собирался поступить.

Это подействовало. Помпы заквакали и залязгали, как раз когда мы с Мургеном начали прикидывать, далеко ли надо выбрасывать этого типа.

Стрелы сыпались все гуще. Они не причиняли нам никакого вреда — просто должны были не давать нам поднять головы.

Затем из темноты раздался чудовищный взрыв брани и завываний — это Гоблин испробовал на пиратах свой излюбленный еще со времен Белой Розы фокус. Заклинание, заставляющее всякое насекомое в определенных границах немилосердно жалить ближайшего человека.

Однако крик и вой быстро стихли. Значит, проба удалась, и ответ получен. У пиратов имеется некто, способный расколдовывать простенькие чары.

Одноглазый же должен был разнюхать, кто именно, дабы они с Гоблином могли скучковаться и прибить шкуру виновного к ближайшему кипарису.

Обстрел прекратился. И сразу — вот помяни черта, и он уж тут как тут — появился Одноглазый.

— Беда, Костоправ! Этот тип — из тяжеловесов. Уж и не знаю, что нам с ним делать.

— Делайте что можете. Отвлеките, что ли. Видишь, обстрел прекратился.

В болотах, чтобы заглушить плеск весел, началась настоящая катавасия.

— Ага.

Одноглазый помчался на место. Вверх взмыл багровый огонек. Я облачился в заготовленную Гоблином крокодилью голову. Настало время поднимать занавес.

Подать себя подобающим образом — половина победы.

Огонек разросся и залил реку тусклым багровым светом.

К нам пробирались, пожалуй, около сорока лодок. Пираты расширили навесы из крокодильих кож в надежде отразить зажигательные бомбы.

Я весь искрился и дышал пламенем. И, будьте уверены, вид у меня был чертовски впечатляющий.

Ближайшие лодки были уже футах в десяти от нас. Увидев лестницы, я ухмыльнулся за крокодильей пастью. Моя догадка оказалась верной.

Я воздел руки к небу и опустил их.

Одинокая бомба, описав дугу, разбилась о навес лодки.

— Кончай бросать, идиоты! — заорал я.

Бомба была липовой.

Я повторил свои жест.

Со второго раза — подействовало. Во все стороны полыхнуло огнем. В несколько секунд всю поверхность реки, за исключением небольшого пространства вокруг барки, охватило пламя.

Ловушка оказалась едва ли не слишком хороша. Огонь мигом сжег весь воздух вокруг, а оставшийся — раскалил невыносимо. Но благодаря отсутствию энтузиазма у людей на помпах, качавших нефть, пламя вскоре погасло.

В огне погибла едва ли половина нападавших, однако остальные раздумали продолжать бой. Особенно после того, как «дельфин» и баллисты начали разбивать лодки. Они устремились к укрытию. Медленно. Едва ли не ползком. Баллисты и дротикометы порядком поклевали их.

Над болотами раскатился дикий вой. Злобе их понадобилось некоторое время, чтобы исчерпать себя.

Стук, лязг и плеск весел объявили о приближении второй волны.

К этому мы тоже были готовы. Поганейшей должна была оказаться третья, если только на второй их возможности не исчерпаются. Она-то, с обнаруженной Одноглазым неизвестной величиной, меня и тревожила.

Пиратские суденышки были в сотне футов от барки, и тут Гоблин подал мне главный сигнал.

Он собрал иглозубов. Тысячи.

Передовые лодки подошли достаточно близко, и я начал свою пляску.

«Дельфин» обрушился вниз, расколов днище большой деревянной болотной лодки. Все наши орудия ударили залпом. Полетели бомбы и дротики.

Суть была в том, чтобы несколько раненых пиратов попали в воду, к иглозубам. Так оно и вышло.

И река — словно взбесилась.

Половина пиратских лодок была сделана из шкур, натянутых на деревянные рамы. Эти не прожили и минуты. Деревянные продержались дольше, но лишь самые тяжелые выстояли под градом ударов. И даже они остались брошенными на милость паники, овладевшей экипажами.

Самые сообразительные и шустрые пираты атаковали барку. Если им удастся проникнуть на борт и овладеть ею… Но я только и ждал, чтобы они додумались до этого.

Они загодя подготовились, запасшись лестницами из планок, закрепленных на сплошном основании. Если втянуть такую на мантелет и закрепить, то это основание защитит ноги и руки нападающих от копий наров. Однако я велел нарам выставить в щели между бревнами мантелетов острые планки и колышки. Поднять лестницы наверх будет нелегко. И Клетус с братьями разбили «дельфином» около десятка лодок, прежде чем пираты поняли, какая чудесная опора для рук и ног эти самые колышки.