Игра стоит свеч - [75]
Увидев, что объект наблюдения открыл глаза, парочка спрыгнула с кровати, но уходить не спешила. Стояли возле двери и со слегка виноватым видом (только дети могут изображать на своих мордашках столь тонкие оттенки виноватости) поглядывали в сторону гостьи. Ангелочка ростом повыше Ник все же определила как мальчика, чему в немалой степени способствовало изображение Молнии МакКуина на пижамной майке. С другой стороны, копна темных кудрей и глазищи с королевскими ресницами могли бы посрамить любую девчонку. Однако строптивый и дерзкий взгляд, резко контрастировавший с усердно изображаемой скорбной миной, окончательно убедил Ники, что она имеет дело с самым младшим поколением сицилийских сердцеедов.
Второй же ангелочек был, безусловно, девочкой — очаровательной малышкой в розовой пижаме с многочисленными оборками.
Ники прокашлялась, пытаясь вспомнить что-нибудь подходящее из своих весьма ограниченных запасов итальянских слов.
— Buongiorno, bambini! (ит. Доброе утро, дети).
Ангелочки уставились на нее с таким изумлением, будто это заговорил платяной шкаф или комод. Первой решилась ответить девчушка.
— Ciao. (ит. Здравствуйте).
Ник выдохнула с облегчением. Пока диалог происходил в рамках ее скромных возможностей. Поворошив память, она выдала фразу, которая была практически пределом ее лингвистических способностей:
— Come si chiama? (ит. Как вас зовут?)
У детей даже рот приоткрылся от изумления. В глазах старшего мелькнуло уважение.
— I Io sono (ит. Я), — мальчик для убедительности ткнул в себя пальцем, — Luca. Si tratta di (ит. Лука. Это —), — указующий перст уткнулся в девочку, — Marcella (ит. Марселла), — подумал, оценивающе посмотрел на Ники и решился на уточнение: — Mia sorella. Questa и mia sorella. Capisci? (ит. Моя сестра. Это моя сестра. Понимаешь?)
Ник не сдержалась и улыбнулась.
— Sм, capisco. Marcella и tua sorella. Il mio nome и Nicole. (ит. Да, понимаю. Марселла — твоя сестра. Меня зовут Николь.)
Дети дружно кивнули. Воцарилась тишина. Стороны разглядывали друг друга в попытке осознать пути для налаживания дальнейшего диалога, каковая была прервана явлением еще одного лица в спальне Ник.
— Bambini! Che cosa ci fai qui? E bene andare via! (ит. Дети! Что вы здесь делаете? А ну-ка, идите отсюда!).
Дети дружно юркнули за дверь, оставив Ник наедине с сестрой Кайла. Вот только с которой?!
Между тем, эффектная брюнетка, облаченная в шелковый халатик, который скорее подчеркивал, нежели скрывал роскошное тело, села на краешек кровати и дружелюбно улыбнулась Ник.
— Простите их, Николь, — и снова этот мягкий акцент. — Это не дети, а сплошные agita… (ит. непоседы) извините, не знаю, как правильно сказать. Не очень хорошо говорю по-английски.
— Вы прекрасно говорите по-английски… — Ник задумалась, но так и не смогла вспомнить и рискнула сказать наугад: — Лучиана.
— Симона, — ослепительно улыбнулась собеседница.
— Ох, простите!
— Да ладно, — усмехнулась Симона. — Кайл вчера так торопился тебя… ой, ничего, что я так запросто?
— Конечно, — поторопилась согласиться Ник.
— Так вот, я говорю, что Кайл так торопился вчера тебя увести, что неудивительно, что ты не запомнила наши имена.
— Ну… гхм… мы устали. Долгая дорога, трансатлантический перелет, понимаешь?
— Понимаю, — Симона улыбается так, что у Ник возникают сильные сомнения в том, что сестра Кайла действительно ее поняла. Похоже, Симона считает, что у Кайла были иные причины.
Ники повела плечами, устраиваясь удобнее, отчего одеяло сползло вниз. Симона, вместо того, чтобы деликатно не обратить внимания, заинтересованно уставилась. Ник смущенно подхватила одеяло. Хотя на ней и была майка, но совсем тонкая, полупрозрачная, а тут незнакомый человек.
— Как я тебе завидую, Николь, — вздохнула Симона.
— Чему? — изумилась Ник.
— Твоей фигуре.
— Ой… — Ники совершенно искренне смутилась. Ох уж эти непосредственные итальянские девушки! — Да было бы чему…
— Такая грудь аккуратная, — Симона выдала еще один театральный вздох, от чего ее собственное великолепие размера этак четвертого, а то и — пятого, величественно колыхнулось.
— Симона, — Ники смутилась еще больше, — тебе ли завидовать. С твоей-то…
— Надоела она мне, — раздраженно ответила сестра Кайла, тряхнув кудрями. — Утомительно. Франческо, конечно, нравится, ну а мне — одни неудобства. На животе не поспишь, с одеждой сложности. То ли дело — второй, как у тебя. Второй же?
— Ну да… — Ник пыталась из всех сил сделать вид, что такой разговор для нее — дело привычное.
— Самое то! — авторитетно заявила Симона, после чего встала с кровати, сладко потянулась и подмигнула Ник: — Ну что, пойдем завтракать? Папа там уже буянит внизу — ему нужна компания.
— Па, дай ключи от старого Доба.
— Зачем тебе?
— Покатаю Ники по окрестностям.
— Дело хорошее, — одобряет сеньор Падрони. — Покажи ей наши красоты. А ключи на обычном месте висят. Помнишь еще, где?
— Помню, — усмехается Кайл. Протягивает Ник руку. — Пошли, штурман. Будешь дорогу показывать.
Оставшиеся за столом отвечают дружным смехом, а Ник не находит, что сказать. Все утро она была занята тем, что пыталась запомнить, кого как зовут, и еще надо было отвечать на вопросы, причем их было много и со всех сторон. И это еще хорошо, если она понимала, о чем именно ее спрашивают! Потому что далеко не все члены семьи Кайла прилично говорили по-английски. Вот Алессандро, муж Лучианы (кажется?!) говорил много, громко и, большей частью, увы, совершенно непонятно для Ник. Приходилось отвечать преимущественно улыбкой. Если этого было недостаточно, добавляла «Si» — на свой страх и риск.
