Игра со Зверем. Шах королю - [3]

Квардинг Антара растерянно смотрел на свои опустевшие руки. А напротив него, любовно поглаживая сверкающую сталь, замер ненавистный ангел-отступник.

– Я ведь обещал, что заберу тебя, – ласково сказал он мечу и с трудом оторвал взгляд от переливающейся Молнии.

Лицо Риэля больше не казалось безвольным, в нем не осталось привычного рабского смирения. Отступник словно в предвкушении улыбнулся, и сердце Мизры застыло. Напротив стоял воин. Его черты, будто подсвеченные изнутри белым холодным пламенем, больше не походили на человеческие. Он сделал шаг вперед. И хотя двигался неторопливо, не заносил оружие для удара, но недруг попятился. В глазах Андриэля, казавшихся совсем темными на меловом лице, не отражалось ни сияние клинка, ни даже бледные отблески разбрасываемых им искр. Беспросветную тьму, которой не может быть во взоре ангела, – вот что увидел Мизраэль перед смертью. Он ринулся в небо, чувствуя, как неловко раскрываются парализованные ужасом крылья. Тьма. Тьма!

Он забыл про лес! Резкая боль швырнула обратно в траву – ветви проклятых деревьев не дали взлететь. Ненавистная чащоба была повсюду! Упавший приподнялся на локтях и запрокинул голову. Коротко сверкнула молния. Ослепительная вспышка. Два огромных крыла развернулись за спиной Андриэля. И этим крыльям не мешали ветви деревьев.

Но самое страшно было в том, что он молчал.

Противник попытался встать, но не смог сложить крылья, и теперь они, как тяжелые мокрые простыни, сковывали движения. Однако с третьей попытки бывший предводитель воинства Антара (и, надо понимать, бывший хранитель претендентки) все же поднялся, сперва на одно колено, потом на другое. Риэль смотрел. Он не мешал неприятелю. И по-прежнему ничего не говорил. Молния в его руках заливалась ликующим светом.

Как? Как он смог? Поверженный ангел смотрел в глухую непроглядную тьму устремленных на него глаз. Белое лицо. Огромные белые крылья.

– Постой… – сипло произнес Мизраэль. – Я принесу клятву верности.

Он даже поднял руку, чтобы наложить на себя заклятие. Но Андриэль медленно и по-прежнему безмолвно покачал головой и скользнул в сторону. Смертоносная молния взлетела, прочерчивая в ночном воздухе сияющий полукруг. За спиной мучителя Вилоры влажно хрустнуло. Тьма из глаз отступника пролилась в сердце. Оно глухо стукнуло в последний раз, и поверженный противник ничком повалился в траву.

…Да, возмездие сладко, и после него легче на душе. Мститель поудобнее устроился в излюбленном кресле на балконе. Из серебристого тумана медленно выплывало солнце. Он любил наблюдать восход и наслаждаться покоем. Там, в комнате, спал неожиданный подарок – вампирша. Он пришел к ней накануне вечером, чтобы залечить синяки, оставленные Мизраэлем. А она, похоже, настолько верила во всемогущество своего хранителя, что до сих пор боялась его воскрешения и скорой мести. Наивная. Риэль никогда не оставлял недобитков.

Впрочем, может, она просто не хотела оставаться одна… Так или иначе, гнездо Антариэля первый раз за долгое время приняло в свои стены гостью. Кстати, достаточно красивую для того, чтобы вызвать интерес. И пусть Ви даже не подозревала о мыслях, бродивших в голове ее заступника и спасителя, сам ангел расчетливо взвешивал «за» и «против» претендентки в своей постели. Совсем как Амон когда-то. Амон… его друг сказал однажды, что он все больше становится похож на демона. В устах квардинга Ада это звучало как наивысшая похвала. И сейчас раб-отступник был с ним согласен. Только демоны не прощают обид. Обитатели Антара все больше бьют исподтишка, как делал это Мизра. А ведь когда-то тоже, как и остальные, ратовал за разрушение алтаря, но вот торопиться что-то делать… Нет.

Риэль хмыкнул и прищурился, увидев высоко в светлеющем небе черную точку. Амон.

Ангел вернулся в гнездо и прикрыл дверь спальни, не желая показывать другу свою гостью. Выйдя обратно на балкон, он какое-то время неверяще смотрел на Кэсс, стоящую около демона. Ее волосы…

– Она и тебя довела? – наконец насмешливо спросил Андриэль.

Демон нахмурился, а потом хмыкнул:

– Нет. Она решила показать характер и сама их отрезала.

– Сама? И еще жива? Как?

– Человек. Что с нее возьмешь? Верни, как было.

Девушка, которой надоело чувствовать себя бездушным предметом обсуждения, показательно кашлянула. Квардинг посмотрел на нее и вопросительно вскинул бровь.

– Не надо их возвращать! За них все дергают! – попросила ниида.

– И сделай так, чтобы, кроме меня, никто не мог их дергать, – милостиво разрешил хозяин.

От этой снисходительности рабыне очень захотелось ударить его чем-нибудь тяжелым. А ведь скучала, мучилась.

– Сволочь бездушная, – пробурчала она, а потом посмотрела на ангела. – А ты со мной даже здороваться не считаешь нужным? Вроде знакомы.

– Прости, Кэсс… Стоп. Ты меня помнишь?

– Я все помню, – скрестила руки на груди невольница, копируя позу своего демона, и так же насмешливо повела бровью.

После лицезрения набора этих вполне однозначных жестов Риэль принял притворно-испуганный вид:

– Господин уже меня наказал: убил, потом воскресил и заставил жить, чтобы мучиться дальше.

Девушка перевела взгляд с Амона на Риэля и медленно, задумчиво протянула: