Игра со Зверем. Шах королю - [20]

– Амон… – прошептала она, коснувшись его плеча.

Он вопросительно посмотрел.

– Ударь меня.

В голубые глаза словно упала льдинка.

– Что? – спросил хриплым едва слышным шепотом.

– Ударь меня. Иначе они догадаются…

Как поняла? Демон взял ее лицо в ладони и пристально вгляделся в темные, пронзительно смотрящие на него глаза. Наклонился и осторожно, с восхищением поцеловал.

– Амон…

Две хлесткие пощечины эхом отозвались в полумраке.

Хозяин схватил рабыню за руку и поволок за собой.

В груди кипело какое-то новое непонятное чувство.

Он не знал ему названия.

Вечером спросит у Кэсс.

Когда господин и его невольница вышли в ярко освещенный шумный зал, ни у кого не возникло сомнений, что произошло между этими двумя. На лице девушки горели следы двух сильнейших оплеух, губа была прикушена до крови, одежда в беспорядке.

Лицо Вилоры вытянулось. Тирэн отвернулся, пряча усмешку. Он-то знал, как Амон обращается с рабынями. Назови ее хоть ниидой, хоть богиней – ничего не изменится. И только Герд посмотрел спокойно. Не его дело осуждать квардинга и уж тем более раздумывать над тем, за что он наказал девчонку. Он хранитель и хозяин. За что захочет, за то и накажет.

Между тем демон выволок едва переставляющую ноги жертву в центр зала и швырнул на пол. Она упала, ободрав ладони, и дрожащими руками попыталась привести в порядок одежду, убрать с пылающего лица выбившиеся из прически волосы. Вокруг медленно собиралась толпа. Все смотрели с холодным любопытством. Интересно, почему всегда сдержанный квардинг Ада решил публично расправиться со своей девкой?

– Амон, в чем… – Оракул осекся, увидев сжавшуюся на полу претендентку, и перевел удивленный взгляд на ее хранителя. – Что случилось?

– Скажи, Динас, ты тоже участвуешь в очередной проверке моей верности? – с опасными нотками в голосе спросил Амон. – Я и тебя недостаточно убедил?

Над стихшей толпой гостей пронесся легкий шепот удивления. Верность квардинга никогда раньше не подвергалась сомнению, и сейчас ангелы и демоны старались не пропустить ни слова из беседы.

– Я высказал свое мнение на Совете, и менять его не намерен. Твоя верность не подвергается сомнению, – отчетливо сказал старый колдун. – Но твое отношение к претендентке вызывает опасение – я просил ее беречь, а не избивать. Что происходит?

Вместо ответа демон схватил свою жертву за волосы и рывком вздернул с пола.

– Говори, – приказал он.

– Я… думала, это хозяин, – дрожащим голосом попыталась оправдаться несчастная. – Я не знала, что это не он. Я не виновата! Никто бы не отличил! Он был просто одно лицо!

Амон разжал пальцы, Кэсс снова упала и затравленно съежилась, чтобы стать как можно незаметней.

– Он? – медленно перепросил оракул.

– Инкуб, который не только принял мой облик, но и посягнул на мою рабыню. Заметь, Динас, не просто рабыню. Нииду. – Амон недобро прищурился. – Мактиан – левхойт, и на многое имеет право. На многое, но не на все.

Над толпой гостей пролетел разноголосый возмущенный гул. Собравшиеся переглядывались.

Квардинг гневно взмахнул рукой, призывая к тишине, и продолжил:

– Он начал путать меня с собой, а ее, – хранитель бросил презрительный взгляд на рабыню, – с Трояной. Поэтому, Динас, пользуясь своим правом, я требую провести Совет.

– С какой целью? – Мактиан наконец шагнул вперед.

Рядом с ним шел и юноша-инкуб. Бледный от страха и (Кэсс знала наверняка) от потери крови.

– Да, я ошибся – твоя девка такая же, как остальные. Но не думаешь же ты, будто я стану извиняться перед ней за то, что он, – левхойт кивнул на своего невольника, – ее поимел?

– Нет. – Сын усмехнулся. Инкуб, увидев эту ухмылку, вздрогнул и непроизвольно стиснул руками живот. – Еще чего не хватало – извиняться перед рабыней. Много чести. Извиняться надо передо мной за то, что посягнул на право хозяина.

Ангелы и демоны согласно загудели. Право хозяина было священно. В их мире можно было легко отнять жизнь, но запрещалось распоряжаться судьбой чужого раба. Поэтому поступок левхойта выглядел вдвойне вопиющим: он не только старался подчинить своей воле чужую девку, стать ее господином, но еще осмелился посягнуть на ее неприкосновенность. Никто из присутствующих на приеме не выступил бы в защиту правителя Ада.

Квардинг удовлетворенно улыбнулся и продолжил:

– Но мне не нужны извинения. Скажи, левхойт, этот самозванец принадлежит тебе?

– Да. И подчиняется тоже только мне.

– Ты. – Амон перевел взгляд на юношу. – Рассказывай.

– По приказу господина я принял ваш облик и утащил девушку в галерею, а там… взял ее. Она не сопротивлялась! Господин сказал – это старый обычай. Проверка верности и чувств.

– Она прошла ее? – живо поинтересовался стоящий здесь же Аарон.

– Нет! – испуганно воскликнул несчастный раб. – Она не смогла отличить меня от хозяина.

Амон повернулся к оракулу и, глядя ему в глаза, произнес с расстановкой:

– Я требую созвать Совет по причине измены левхойта Мактиана. Без согласия членов Совета он не только покусился на мою собственность, но и отдал приказ снять с меня слепок. Он превратил инкуба в квардинга Ада.

Тишина оглушила. Мактиан, осознав, что именно ставят ему в вину, побелел. Ни инкубам, ни суккубам не разрешалось принимать обличье представителей свободных рас, а уж тем более знати из числа правящих.