Игра со Зверем - [36]
— Сейчас догадаюсь — тебя это раздражает?
В ответ демон повернул ее спиной к себе, и пришпорил лошадь.
Она пятилась, пока не уткнулась лопатками в ствол дерева. Амон подходил медленно. Убьет… но прежде покалечит. За что? За Андриэля? Тот сам виноват, она ничего страшного ему не сделала. Нет, нет… В руках демона тускло отсвечивали сталью два совершенно разных, но при этом одинаково пугающих меча. В правой — тяжелый, с широким клинком и вытравленными на нем узорами загадочных рун. В левой — узкий, легкий и даже немного изящный. Оба клинка сейчас смотрели в землю, но вряд ли это надолго.
Что он сделает? Вырежет кровавые руны на ее теле, а потом добьет?
Рабыня помотала головой, и сжалась, когда Хозяин замер в нескольких шагах.
К горлу подступили рыдания. Сволочь. За что? Ведь всего лишь защищалась…
Накануне она проспала весь день и всю ночь, а, проснувшись, лишь смутно помнила, как до самой темноты ехали по пустой лесной дороге, как в сгустившихся сумерках ее — обессилившую и сонную — снимали с лошади.
Разбудил девушку Шлец, легонько тряся за плечо.
— Эй, вставай. Пора собираться. Господин Риэль сказал — надо ехать.
Кэсс, на ходу теряя остатки сна, пошла к костру, приглаживая руками спутанные волосы. «Ещё пара дней без расчески и буду похожа на бродяжку-алкоголичку», — подумала она, садясь к огню и беря в руки кружку. Сидевший напротив Риэль прищурился, оглядывая невольницу, и произнес:
— Проснулась, наконец.
Та метнула на него враждебный взгляд, но промолчала.
— А вот это лишнее, Мышка, — от ангела не ускользнул её угрюмый взор. — Амон улетел и вернется не раньше, чем через пару дней, так что надо тебе со мной дружить. Помоги Шлецу собрать лагерь. Ты, в конце концов, такая же рабыня, поэтому работай, как и положено. И не думай, что твой Хозяин примчится и защитит тебя. Поверь, я знаю сотни способов ломать гордыню без причинения боли.
— Да пошел ты! — огрызнулась девушка и вскрикнула, когда Риэль, преодолев разделявшее их пространство одним прыжком, схватил ее за волосы, достал нож и с издевательской ухмылкой отмахнул длинную прядь.
«Похоже, колтунов не будет. Похоже, вообще волос не будет», — промелькнуло в голове.
— Каждый раз, когда начнешь пререкаться, стану отрезать волосы, — пообещал садист. — Потом наступит черед одежды. Это будут прекрасные дни.
Она встала, скрипнув зубами, и пошла к Шлецу.
— Что делать?
— Надо погрузить поклажу на коней. Больше, вроде, ничего, — ответил юноша, заливая костер водой. — Осилишь?
— Да.
Она еще не совсем восстановилась после неистовых танцев с духом леса, поэтому к моменту, как вся поклажа была погружена, тело дрожало от слабости. Ангел ушел мыться, и Кэсс, чувствуя поднимающуюся внутри ярость, остановилась. Да пусть хоть скальп снимет… она все равно найдет способ напакостить! Уж, кто-кто, а это субтильное недоразумение ей точно не Хозяин и никогда им не станет.
Все было рассчитано правильно. Ослабленная подпруга соскользнула не сразу, а лишь, когда наездник пришпорил коня. Оглушенный падением господин поднялся на колени, а вокруг него сокрушаясь и кудахча хлопотал раб. Дивная картина! Ликующая мстительница не смогла сдержать усмешку, когда пронзительный зеленый взгляд ненавидяще посмотрел в её сторону.
— Мой господин, ты не сильно ушибся? — Шлец все еще суетился около Риэля, но тот отмахнулся и поднялся самостоятельно.
— Ты считаешь, это смешно? — прошипел ангел, глядя в наполненные торжеством темные глаза.
Ответом ему было молчание и опущенный долу взор, скрывающий за длинными ресницами злорадство.
Вечером, помогая рабу готовить еду, девушка перебирала в памяти варианты всевозможных пакостей, которые смогут если не испортить сатрапу и поработителю жизнь, то хотя бы значительно её отравить. С того момента, как они остановились на ночевку, огненная коса стала еще короче. Собственно, косы как таковой уже и не было, короткие пряди теперь едва-едва прикрывали шею. Зато Амон больше не сможет за них дергать — пыталась успокоить Кассандра сама себя, пробуя похлебку. Надо посолить еще немного…
— Мышка, я хочу есть. Неси немедленно! — раздался окрик.
— Почему Мышка? — наливая еду в тарелку, спросила она.
— Наверное, теперь тебя будут так звать, — шепотом ответил Шлец. — Когда Хозяин берет раба, он дает ему имя.
— То есть тебя по-другому зовут? — поразилась собеседница.
— Да. Я Леко. Поторопись, а то господин голодный, — Шлец-Леко подтолкнул нерасторопную прислужницу и та, осторожно ступая, поднесла ужин капризному повелителю. Ангел подозрительно осмотрел тарелку, и приказал:
— Ешь.
Девушка подняла брови, но спокойно зачерпнула ложкой горячее рагу и отправила в рот. Тщательно прожевав, зачерпнула еще раз…
— Достаточно. Пошла вон, — Риэль взял тарелку…
Кэсс шагала, широко улыбаясь и вспоминая, как когда-то в другой жизни спорила с одноклассником, что сможет съесть бутерброд с толстым слоем аджики, и не поморщиться. И пусть выиграла она тогда лишь шоколадку, слава о девчонке, не чувствующей горечи и перца, еще долго ходила по школе.
Судорожный вздох, вопль, ругань и тарелка летит на землю… Вздорная рабыня прощальным жестом провела рукой по волосам. Жалко их. Корни наверняка уже отрасли, и скоро на голове остаентся лишь темный ежик, а не огненная копна, которая так нравилась Амону.
Любовь побеждает всегда? Нет, она только мешает тому, кто способен любить. Зато превосходно играет на руку тем, кто умеет пользоваться чужими слабостями. Кассандра попала в мир демонов и знает – тут не прощают ошибок. Это жестокий мир. Мир тонких интриг, искусных ловушек и бесконечных подлостей. Но она очень-очень хочет жить. Поэтому ей придется либо погибнуть, либо научиться играть по местным правилам. Однако сможет ли девушка обыграть тех, кто за тысячи лет в совершенстве научился обманывать и изворачиваться? Сможет ли обыграть того, единственного, кого любит всем сердцем?
Никогда не подходи к магу. Не прикасайся к нему, не благодари. Никогда не противься дэйну. Только он может спасти от мага. Почитай богов. Сторонись колдунов. И не пытайся изменить текущий порядок. Но что, если в мире, где уже давно ничего не меняется, появится та, которая просто не знает устоявшихся правил? А когда узнает, не захочет им подчиняться? Что, если она прикоснется к магу, наплюет на богов и не побоится стать колдуньей? Что случится в этом случае? Скорее всего, боги просто не выживут. И это изменит все.
Попаданки бывают разные. Но Кассандре повезло меньше остальных. Из современного мегаполиса она попала в чужой и жестокий мир. Точнее, не попала. Ее туда притащили силой. В этом мире нет белых единорогов, добрых фей и прекрасных принцев. Он вообще проклят. Одни здесь не умеют чувствовать, другие не отличают добро от зла. А все люди тут – рабы. И сам мир зиждется только на праве силы.Да, Кассандра попала в очень страшную и жестокую сказку. И, похоже, она здесь единственная, кто умеет любить и сострадать. Сможет ли она изменить мир? Или мир навсегда изменит ее?
Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.