Игра со Зверем - [30]
— Следы обрываются вон там, — друг кивком показал в сторону. — Там земля вся словно вырвана… похоже, нам придется либо искать очередную претендентку, либо возвращаться ни с чем. Слетай, посмотри, но… я думаю — ты ее не чувствуешь потому, что она мертва.
Не говоря ни слова, Хозяин беглянки взмыл в небо. Внутри бился, рычал, рвался обезумевший, впервые в жизни испуганный Зверь. Как она посмела бросить его?!
— Оставайся… Оставайся…
Безумный танец длился и длился. Девушка уже не помнила, ни свое имя, ни сколько времени она танцует. Ей было все равно. Не думать, не говорить — только кружиться под нежную сладкую мелодию, потому что, остановившись, она лишится забвения.
«Кээ-э-эсс!».
Обезумевшая плясунья вздрогнула, сбилась с ритма и замерла. Вокруг клубился туман. Молочная пелена скрывала все — и траву, и деревья — весь мир.
— Оставайся… — прекрасные янтарные глаза лучились лаской и весельем. — Будем танцевать… он не найдет. Я не позволю.
— Зачем я ему? Просто вещь… — она не хотела вспоминать, не хотела снова мучиться. — Девка.
— Послушай… — легкий взмах ресницами.
«Вернись! Я приказываю!».
Отчаянье. Хорошо скрытое, но прорывающееся с рычанием зверя.
«Убью!».
Боль. Настоящая — человеческая ли, животная ли, — но боль!
Кэсс вскинула полный муки взгляд на девушку, стоящую рядом. Та улыбалась, но глаза были печальны.
— Оставайся… он принесет тебе еще много боли. А со мной будет хорошо.
— А с ним… когда-нибудь будет?
Длинные ресницы на миг грустно опустились.
— Если выдержишь… возможно. Только возможно! Но стоит ли призрачная надежда того, чтобы страдать?
Туман внезапно начал растворяться и оседать, словно его и не было. Амон подобрался для прыжка и зарычал, чуя колдовство.
На поляне стояла Дикая Плясунья — дух леса — могущественное, бессмертное существо. Демон повел плечами, расправляя крылья. Плясунья засвистела и, легко подпрыгнув, отскочила, открывая распростертое на земле, влажной от росы, тело.
— Выбрала тебя, — прошелестело существо и растворилось в воздухе.
Тяжело дышащий Зверь смотрел на девушку лежащую без памяти, и испытывал какое-то странное, не поддающееся объяснению чувство. Ему хотелось разорвать её, растерзать мятежную, упрямую! Но… вместо того, чтобы разметать ее на части, демон осторожно дотронулся до окровавленных ног. Сколько она танцевала? Ступни, щиколотки, голени покрывали многочисленные порезы и ссадины… Амон неслышно прошептал заклинание. Раны на сбитых ногах затягивались медленно, мучительно, но лежавшая без сознания этого не чувствовала.
От Плясуньи невозможно уйти. Она подстерегает своих жертв и вовлекает в бешеную пляску, пока те не упадут замертво. Она питается жизнью и экстазом. Ни разу никто не спасся. А она смогла. Выбрала его. Вернулась.
Не отдаст. Никому. Никогда.
Кэсс открыла глаза. Было темно. Тепло костра и аромат готовящейся еды влекли её из сна в явь. Девушка села, потерла виски. Что за сон? И не вспомнишь. Она поднялась и побрела к костру, с удивлением отмечая тянущую боль во всем теле. Как будто в спортзале перезанималась.
У огня на замшелом стволе давно рухнувшего дерева сидел Амон и медленно ел, задумчиво глядя в оранжевое пламя. Когда рабыня подошла, он даже не повернулся, словно ее не существовало. Собственно она этому факту весьма обрадовалась. Боязливо приблизившись, Кассандра осмелилась таки положить себе немного еды. Села прямо на землю, как можно дальше от демона, и стала есть, стараясь держать ложку крепче, чтобы та не выпала из ослабевших и ноющих пальцев.
Ночь наполняла воздух загадочными звуками, которые заставляли сердце биться чаще. Веселые яркие искры летали над костром, и, казалось, они исполняют какой-то танец. Она не знала, сколько просидела так безмолвно, пока шорох одежды поднимающегося на ноги Хозяина не разрушил очарования и не вернул ее на грешную землю.
Амон остановился перед невольницей и посмотрел сверху вниз безо всякого интереса — ну, попалось что-то на дороге — пнуть или обойти?
— Пора возвращаться, — холодно сказал он и взглянул такими пустыми глазами, что сжалось сердце.
Во взгляде и голосе не было ни интереса, ни участия, ни жалости — лишь равнодушие, которое было даже страшнее гнева, поскольку полностью исключало чувства. Когда на тебя смотрят вот так — ощущаешь себя ничем и никем, находящимся нигде. Когда-то, в другой жизни, он смотрел на неё так в кошмарах, заставляя сжиматься от ужаса перед тем злом, что нес в себе.
Поставив тарелку на землю, Кассандра поднялась, и, пристально глядя в холодные голубые глаза, спросила:
— Когда ты оставишь меня в покое?
— Еще не решил. Но склоняюсь к варианту, который включает твою долгую и болезненную смерть, — дмон прищурился. — Ты должна бы умолять о прощении.
Возмущенная девушка вздернула брови. Умолять? Она не просила её похищать в этот мир! И не обязана подчиняться! Ладони сами собой сжались в кулаки. Не будет она его умолять. К такому взывать — все равно, что к камню. «Я бы убежала от тебя тысячу раз!» — подумала непокрная рабыня и с опозданием вспомнила, что он без труда читает все её мысли. И он, конечно, прочитал.
Вздернутые брови, мятежно горящие глаза, стиснутые кулаки сказали больше самых пространных объяснений. Она никогда не покорится. Амон мог лишь придумать новое унижение. На миг в его глазах вспыхнула злобная искра, словно он хотел сказать что-то обидное. А, может, в очередной раз ударить? И тогда Кэсс опередила. Он не успел увернуться. Руку опалило болью, но заросшей щетиной скуле, наверняка, пришлось куда как хуже. Рабыня заносчиво вскинула голову. А Хозяин удивленно дотронулся рукой до щеки, словно не верил ощущениям собственного тела.
Любовь побеждает всегда? Нет, она только мешает тому, кто способен любить. Зато превосходно играет на руку тем, кто умеет пользоваться чужими слабостями. Кассандра попала в мир демонов и знает – тут не прощают ошибок. Это жестокий мир. Мир тонких интриг, искусных ловушек и бесконечных подлостей. Но она очень-очень хочет жить. Поэтому ей придется либо погибнуть, либо научиться играть по местным правилам. Однако сможет ли девушка обыграть тех, кто за тысячи лет в совершенстве научился обманывать и изворачиваться? Сможет ли обыграть того, единственного, кого любит всем сердцем?
Никогда не подходи к магу. Не прикасайся к нему, не благодари. Никогда не противься дэйну. Только он может спасти от мага. Почитай богов. Сторонись колдунов. И не пытайся изменить текущий порядок. Но что, если в мире, где уже давно ничего не меняется, появится та, которая просто не знает устоявшихся правил? А когда узнает, не захочет им подчиняться? Что, если она прикоснется к магу, наплюет на богов и не побоится стать колдуньей? Что случится в этом случае? Скорее всего, боги просто не выживут. И это изменит все.
Попаданки бывают разные. Но Кассандре повезло меньше остальных. Из современного мегаполиса она попала в чужой и жестокий мир. Точнее, не попала. Ее туда притащили силой. В этом мире нет белых единорогов, добрых фей и прекрасных принцев. Он вообще проклят. Одни здесь не умеют чувствовать, другие не отличают добро от зла. А все люди тут – рабы. И сам мир зиждется только на праве силы.Да, Кассандра попала в очень страшную и жестокую сказку. И, похоже, она здесь единственная, кто умеет любить и сострадать. Сможет ли она изменить мир? Или мир навсегда изменит ее?
Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.
Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.
Согласно правилам вампирских кланов, Последний клан созданный Носферату, должен собрать всех своих собратьев в одном месте, избрать главу, выбрать город, где они останутся жить и прочее и прочее,но кому это надо? Вампиры Последнего клана жаждут пользоваться своими способностями, жаждут жить на полную катушку, какие ещё правила? Большая сила, это большие возможности и идёт к чёрту весь мир — вот то, что могло бы стать их девизом. Содержит нецензурную брань.
Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.
Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.
Давным давно поэты были Пророками с сильной магией. Из-за катаклизмов после войны чары в Эйваре пропали, и теперь песня — лишь слова и музыка, не более. Но, когда темная сила угрожает земле, поэты, что думали лишь прославиться своими песнями, получают задание важнее: вернуть миру утраченные чары. И путь в Другой мир, где остались чары, подвергнет опасности их жизни и проверит глубинные желания их сердец.