Игра со Зверем - [16]

Кассандра никогда не думала, что может вскакивать со скоростью ниндзя. Но это лицо, лишенное эмоций… Глаза, которые всегда смотрели на неё с равнодушным любопытством… Мужчина, об жестокость которого она не просто сломалась, а разбилась на осколки! Больше всего на свете ей сейчас хотелось убить его. Голыми руками, без всяких посторонних предметов, разорвать, разметать, чтобы навсегда уничтожить эту живую самоуверенность! Она бросилась, как дикий зверь. Хотя, со стороны, наверное, больше была похожа на рассвирепевшего мышонка, собравшегося растерзать здоровенного кота.

Но мятежница чувствовала себя большой и страшной, а потому не задумывалась о частностях. Мало того, сейчас она была готова биться до смерти — ослепляющая ненависть усыпила чувство страха и самосохранения.

Девушка вцепилась в Амона, повалила его на спину, а сама рухнула сверху, стиснув бока демона коленями, чтобы не сбросил. Он рванулся, однако Кассандра не зря столько лет занималась верховой ездой. Если же учесть, что сейчас её силы удваивала ярость, а в кровь хлестал адреналин, то шансов вырваться с первого раза у её противника не было. Мстительница кричала и, не глядя, молотила кулаками, куда придется, надеясь вернуть хотя бы малую толику той боли, что уже причинили ей.

Однако девушка переоценила и себя, и свою злобу, и его растерянность. Демону понадобилось всего несколько секунд, чтобы освободиться. Кэсс и сама не поняла, как это случилось, но сильные руки вдруг сгребли ее в охапку и отшвырнули прочь. Жалкая воительница кубарем покатилась прочь, и вытянулась на опавших листьях. Она едва успела поднять голову, а демон уже стоял рядом. Но некогда затравленная жертва ныне утратила привычный страх. По-видимому, он, как забытый багаж, остался в покинутом мире — слишком многое в ней изменилось. Терпению пришел конец. Кассандра откатилась в сторону, туда, где у подножия исполинского ствола лежала кривая палка.

Пальцы уже скользнули по рассохшемуся суку, но Амон ногой отшвырнул деревяшку прочь. Девушка взвыла и кинулась рысью туда, куда отлетело единственное доступное ей сейчас оружие. Думала, демон ринется следом, но он позволил ей достичь цели, даже разрешил подняться на ноги и пару раз отчаянно взмахнуть смехотворным оружием.

На этом триумф был окончен. Сзади на разбуянившуюся рабыню навалились неведомые сообщники её мучителя, перехватили руки, выбили оружие, повисли, не давая шевельнуться. Однако мятежница все равно продолжала кричать и рваться. И только мужчина, притащивший её в этот мир, спокойно смотрел на бешеную ярость обреченной. Будто знал — злоба девушки настолько ничтожна, что в любом случае закончится ничем. Даже отчаянные удары, полученные в этой бестолковой и смешной схватке, прошли словно мимо демона — кожа, и та не покраснела, не говоря уже о том, чтобы хоть где-то появился намек на синяк или ссадину.

— Пустите! — кричала во все горло Кэсс, но двое державших ее мужчин только усилили хватку.

Амон смотрел ключими глазами и улыбался уголками губ. И от этого взгляда, а также оттого, что ей не удалось хоть сколько-нибудь ему насолить, мятежница почувствовала себя совершенно жалкой и ничтожной.

— Дура, — со вкусом сказал он.

Это стало последней каплей. Девушка затихла, утратив волю к сопротивлению, и теперь лишь изо всех сил пыталась не дать воли слезам. Несколько мгновений это получалось, но потом подбородок запрыгал, губы скривились, и она все-таки расплакалась. Один из незнакомцев, тут же ослабил хватку, а другой прижал страдалицу к себе и стал гладить по голове.

— Пореви, красава, пореви. Сразу легче станет, — неуклюже приговаривал он.

— Успокой ее, — Амон сверкнул желтыми глазами на Шлеца, обнимающего Кэсс. — Но не забывай, что я сказал.

— Да-да, господин, — закивал раб, продолжая гладить Кассандру по голове.

Демон отвернулся и пошел прочь, за ним, выругавшись, устремился Риэль.

Она плакала долго, а когда, наконец, затихла, юноша, все это время гладивший её по затылку, сказал:

— Успокоилась? Вот и ладненько, — он отстранился от девушки и улыбнулся, заглядывая в лицо. — Ну вот, глазки покраснели, носик припух. Зачем портишь такую красоту? Ты жива, здорова, все хорошо.

— Ненавижу его, — заикаясь, выдавила Кэсс.

— Ну-ну-ну, нельзя так. Он Хозяин, — Шлец усадил зареванную собеседницу на свою убогую лежанку и устроился рядом.

Девичьи плечи жалобно дрожали, а от этого грудь под просторной холщовой рубахой заманчиво колыхалась. Раб сглотнул, с тоской думая о запрете Амона.

— У тебя теперь новая жизнь, привыкай, — посоветовал он.

— Новая? — девушка убрала ладони от заплаканного лица. — В каком смысле?

— Господин забрал тебя в наш мир, и ты тут навсегда, — юноша развел руками. — Поэтому приспосабливайся. Вот смотри. Я — Шлец, человек. Мы с тобой — единственные люди на несколько недель пути, и должны держаться вместе. Если что-то будет непонятно — спрашивай, а к Хозяевам просто так не лезь, а то мало ли? Как Амон тебя не убил — до сих пор не понимаю. Тебя как зовут-то?

— Кассандра, — ответила она машинально и вдруг нахмурилась. — Что значит, единственные люди? А тот другой, который меня держал — он что, тоже демон?