Игра с огнем - [5]

Мысли Антона Степановича были прерваны спустившейся на первый этаж дочерью. Марийка, подавшаяся в отца огромным ростом и наличием лишнего веса, была еще в пижаме, но уже при боевой раскраске, выглядя на все двадцать лет.

– Ты почему еще не одета? – строго поинтересовался Антон Степанович.

Марийка только презрительно фыркнула.

– Потому что некому заниматься моим воспитанием. Ни отец, ни мачеха дома не ночуют.

Антон Степанович, уже шагнувший в сторону столовой, откуда доносились упоительные запахи свежей яичницы с беконом и тостов с клюквенным джемом, тут же остановился и обернулся к дочери.

– Инга не ночевала дома?

– Не-а!

Марийка обогнала его и первой вошла в столовую, где помощница по хозяйству Анна уже накрывала стол к завтраку. Антон Степанович проследовал за ней, задумчиво покусывая нижнюю губу. Это он мог позволить себе не ночевать дома, ссылаясь на срочные дела и затянувшиеся совещания, но Инге подобное поведение запрещалось, и она об этом прекрасно знала, никогда не позволяя себе нарушать правила.

– Куда она ушла? – поинтересовался он одновременно у дочери и прислуги.

Обе покачали головами, но если Анна – немного виновато, как будто лично не уследила за хозяйкой, то Марийку определенно веселила ситуация.

– Видимо, моя новая мамочка решила взять пример с папочки и тоже найти себе молоденького мужа.

Несносная девчонка! Никакого воспитания! Антон Степанович с силой стукнул кулаком по столу, так что на нем подпрыгнули расставленные тарелки. Анна вздрогнула, и даже Марийка насупилась.

– Ты что себе позволяешь?!

– А что такого? – надулась дочь. – Это же правда. Инка моложе тебя на двадцать четыре года, ты думал, она вечно с тобой будет? Ты небось уже и в постели не тот…

– Молчать! – рявкнул Антон Степанович, вскакивая из-за стола, что с его комплекцией сделать оказалось непросто, пришлось упереться раскрытыми ладонями в столешницу. – Вон в свою комнату! И сотри с лица эту краску, ты не индеец и не проститутка!

Марийка вскочила со стула гораздо резвее, несколько секунд сверлила отца рассерженным взглядом, как будто собиралась что-то сказать, но затем рванула с места, пролетев мимо со скоростью реактивного самолета.

– Ты бы счета проверил, может, она еще и обобрала тебя! – донеслось из прихожей, а по паркету застучали пятки: Марийка поднималась по лестнице.

Антон Степанович опустился обратно на стул, тяжело дыша и прижимая руку к внезапно заколовшему сердцу. Второй рукой он ослабил узел галстука и посмотрел на застывшую столбом Анну.

– Ну, чего стоишь? – рявкнул он, но из-за боли в сердце и усталости от бессонной ночи получилось скорее жалобно. – Клади завтрак.

Анна кивнула и тут же принялась накладывать яичницу из сковороды в тарелку, добавляя побольше бекона, как любил Антон Степанович. Он поморщился, видя скворчащую горку жирного сала с прожилками мяса. Вкусно, зараза, но вредно. Где уж тут за молоденькими учительницами ухлестывать, не помереть бы. И доктор ему все время пеняет, и Инга…

Мысли о жене снова испортили настроение, уже было пошедшее вверх от вида и запаха жареных яиц.

– Инга когда ушла? – хмуро спросил он, уткнувшись в тарелку.

– Вчера еще уехала, – чуть заикаясь, доложила Анна. – До обеда. С тех пор и не возвращалась.

– Куда поехала, сказала?

– Нет. Когда ж она говорила, Антон Степанович? Может быть, в фонд…

– Понятно, – перебил прислугу Антон Степанович, но та не вернулась к плите, а продолжала стоять у стола, нервно сминая край блузки, словно хотела что-то сказать.

– Что еще?

– Павлин ваш…

Антон Степанович поднял голову и уставился на Анну.

– Что с ним?

– Я зашла покормить утром, а он… мертвый.

Вилка выпала из пухлых пальцев мэра, звонко ударившись о край тарелки.

– Ветеринара вызвала?

Анна покачала головой.

– Вы же велели никому не говорить, что у вас павлин есть. Да и без надобности ему ветеринар уже.

Антон Степанович собирался разозлиться, но его перебил звонок телефона, оставшегося в портфеле в прихожей. Анна без лишних напоминаний рванула к выходу из кухни, чтобы полминуты спустя вернуться с портфелем. На экране кнопочного телефона – Антон Степанович так и не смог справиться с новомодными смартфонами, от которых так пищит его дочь – светилось имя Никиты Смолякова, его зама.

– Антон Степанович, у нас ЧП, – непочтительно пропустив приветствие, объявил тот.

Снова кольнуло сердце. Что ж этому проклятому городу не живется-то спокойно? Сведет он его в могилу, того и гляди сведет.

– Что еще? – севшим голосом спросил Антон Степанович, мгновенно забывая и про пропавшую жену, и про счета, которые надо бы поверить, а даже про любимца павлина.

– Лес горит, – объявил Смоляков.

– Где?

– Где-то в районе Клюквенной заводи, точно пока неясно. Масштабы тоже непонятны. Связываемся с райцентром, пусть с вертолетов смотрят. Но с таким ветром огонь быстро разнесется, хлебнем еще горя.

Антон Степанович положил телефон на стол, даже не отключаясь, и с сожалением посмотрел на недоеденную яичницу. Нет, не дадут они ему покоя, никак не дадут!

* * *

Едва ли у человека, способного позвонить другому в половине восьмого утра в середине октября, когда за окном еще толком не рассвело, есть совесть. А уж если ее нет, то накрывать голову подушкой в надежде на то, что проклятый телефон замолчит и даст еще немного поспать, нет никакого смысла, поэтому Максим Васильев вытащил из-под одеяла руку, не глядя схватил с тумбочки мобильный телефон, поднес его к уху и что-то невнятно промычал.